Избранные сочинения в 2 томах. Том 2

— Вы свободны. Можете идти, — милостиво разрешил Медоваров и, когда Нюра скрылась в люке, обратился к председателю комиссии: — Ну что ж, товарищ инженер-полковник, больше нам здесь делать нечего. Попросим Бориса Захаровича организовать экспертизу, так сказать, вещественных доказательств. Пусть проведут соответствующие измерения, а потом посоветуемся коллегиально. Как вы думаете?

Председатель комиссии пожал плечами:

— При чем тут «вещественные доказательства» и судебная терминология вообще? Всякая новая техника полна неожиданностей и капризов. А вы этой желторотой специалистке хотите приписать чуть ли не вредительство.

— Приписывать мы ничего не собираемся, — обиженно проговорил Медоваров. Но если бы вы ознакомились с личным делом «этой желторотой», как вы изволили сказать, то кое-что вас бы там заинтересовало.

Дерябин стукнул палкой по звонкому полу.

— Погодите, Анатолий Анатольевич! Не здесь бы надо проявлять вашу бдительность. Да, Мингалева совершила ошибку и получила выговор. А вы готовы ей всю жизнь этот выговор помнить. Нехорошо.

— Вам кадрами не приходится заниматься, дорогой Борис Захарович. А у меня они вот где сидят, — и Медоваров похлопал себя по розовой шее.

Нюра ничего этого не слышала. Тяжело спускалась она по лестнице и лишь внизу, ступив на твердую землю, вдруг поняла, что второй ошибки ей не простят. И самое главное, что Нюра не знает, как эта ошибка произошла. Надо подробно расспросить Римму, — возможно, что-нибудь и прояснится.

При абсолютном равнодушии и даже презрении к труду Римма увлекалась вязанием. Шапочки, шарфики, какие-нибудь пояски помогали Римме убивать время и в автобусе и даже на работе, когда никто не видит.

Сейчас Римме нечего таиться. Она может вязать сколько душе угодно до тех пор, пока не придет машина за мальчишкой, который притащил сюда какой-то там золотой осколок и должен показать место, где он его нашел.

Римма лениво перебирала спицами, нанизывая на них петельку за петелькой. А вообще она злилась. Ученица-лаборантка в няньки не нанималась, а тут ей пришлось водить мальчишку в столовую, кормить его, ходить за ним по пятам, чтобы не совал свой нос куда не следует. Приехал сюда зайцем, глядишь, в какую-нибудь ракету залезет. Милиционера к нему надо приставить, а не няньку. Детей она вообще терпеть не могла и заранее решила никогда не обременять себя пискунами. Очень они ей нужны! Взять хотя бы этого пацана, — ни минуты покоя, бывают же такие любопытные.

Она беззвучно шевелила губами, считая петли, а Юрка, сидя рядом, болтал босыми ногами и расспрашивал:

— А где вы работаете? А что делаете? А давно? А сколько вам лет?

— Тебе что? Моя анкета нужна? — сбившись со счета, рассердилась Римма. — И запомни на всякий случай, что у женщин про года не спрашивают. Неприлично.

Юрка обиженно хмыкнул.

— Зачем неприлично? Это если бы вы были старая… А когда он еще полетит? — показал он пальцем на сверкающий диск. — А из чего он сделан? А он сварной или клепаный?

— Сам ты клепаный. — Римма надвинула ему фуражку на глаза. — Тоже мне, специалист нашелся. Помалкивал бы лучше.

Мальчик недовольно приподнял козырек.

— Зачем вы такая сердитая, тетя?

— Я тебе дам «тетя»! Тоже мне, племянничек нашелся. — И, завидев подъезжающую «Волгу», Римма замахала рукой: — Наконец-то! Забирайте свое сокровище.

Пустым взглядом смотрела она на удалявшуюся машину. С ума можно сойти от расспросов мальчишки. Что? Как? Для чего? Ну, не все ли равно, клепаная эта погремушка, золотая, серебряная? Кому какое дело?

«Вот и неулыба идет, — заметив подходившую Нюру, неприязненно подумала Римма. — А макинтошик на ней ничего, приличный. Опять насчет аккумуляторов будет допрашивать. И как ей только не надоест?»

Римма не ошиблась. Нюра ей надоедала постоянными расспросами: не уронила ли та или не замкнула ли случайно аккумуляторную банку, из тех, что задержались в лаборатории. Римма вначале отшучивалась, а потом стала злиться. Действительно, привязалась по пустякам. Да разве Римма не научилась хотя бы вольтметром пользоваться? Не поставит она разряженный аккумулятор. А кроме того, сама Анна Васильевна проверяла. Просто-напросто ярцевские аккумуляторы никуда не годятся. Серафим против них возражал, а Борис настаивал на своем. У Анны Васильевны рыльце тоже в пушку, почему она не сказала Серафиму, что старик хочет поставить ярцевские? А ведь Серафим в ней души не чает, по уши влюбился. Разве можно быть такой неблагодарной? Конечно, если Анна Васильевна мальчиками увлекается, тогда понятно. Багрецов покрасивее Серафима, да и в герои вылез. Наверное, в газетах про него напишут.

— А хлопчик-то ваш гарнесенький, — чтобы предупредить ненужные расспросы, начала Римма, откладывая вязанье. — Вин хто? Инженер чи начальник лаборатории?

Нюра посмотрела на еще клубившуюся пыль от машины, с которой уехал Юрка, и удивленно переспросила:

— Какой хлопчик? Тот, что здесь сидел?