Избранные сочинения в 2 томах. Том 2

Он донимал ее расспросами о телеконтролерах, о том, на каких волнах они работают, Надя злилась, думая, что это пустой разговор, попытка загладить свою вину, а потому отвечала коротко, односложно, чтобы отвязаться:

— Никаких волн нет.

— Как же так, Надин?

— Очень просто. ТКП передает изображение по проводам.

Разговор происходил во время очередного испытания, когда Надя стояла возле телевизора и ждала, что вот-вот опять рухнет потолок. Васильев уехал в райком, а опытами руководил Литовцев, — значит, ничего хорошего не получится. У Александра Петровича другая система, он успевает сделать десятки экспериментов, а этот тянет, тянет. Ничто его не интересует. Поскорее бы Александр Петрович приезжал. Дело пошло бы иначе.

— Совсем замерзла, — сказала Надя. — Пойду хоть немного отогреюсь. Ручки не крутите. Видно хорошо.

Как и следовало ожидать, на экранах телевизоров были видны те же самые явления. Обе камеры показывали оседание стенок, набухший потолок, трещины после сушки. Но что-то в этом эксперименте представлялось Литовцеву иным, непохожим на прежние, и он решил его повторить. Раздвинулись обе половинки формы, рабочие сняли с потолка остатки сырой массы, и вот уже снова зашипели форсунки.

Валентину Игнатьевичу показалось, что экран потемнел, он машинально повернул ручку яркости, как у себя дома на телевизоре, но расположение ручек здесь было иное, на экране все исчезло, только светлые строчки догоняли друг друга.

Боясь, как бы не испортить аппарат, Валентин Игнатьевич не стал больше экспериментировать с ним и решил продолжать заливку потолка без телевизионного наблюдения, благо толщина бетонного слоя с точностью до миллиметра легко определялась контрольными приборами, вынесенными на пульт управления.

После того как раздвинулись обе половинки формы стройкомбайна, Валентин Игнатьевич, прикрывая зевок рукой, поднялся на платформу, уверенный, что увидит привычную картину: обвалившийся потолок, груды сырого и растрескавшегося бетона на полу или, в лучшем случае, еще висящую над головой плиту, готовую при первом прикосновении рассыпаться на куски.

Ничего этого не было, ни теста, ни кусков на полу, и когда, взобравшись по лестнице, Алексей с рабочими сняли плиту, то Валентин Игнатьевич понял, что опыт удался. Правда, нужны еще исследования, проверка на прочность, на сжатие, на влажность — все, что требуется по техническим условиям, но первый успех уже налицо.

— Валентин Игнатьевич, — услышал он раздраженный голос Нади, — зачем выключили контролер?

— Какой контролер? — все еще ощупывая твердую шероховатую плиту, спросил Литовцев.

— Обыкновенный ТКП. Ведь только что объясняла. — Надя подошла к аппарату и осмотрела его со всех сторон. — Я же вас предупреждала, чтобы ручки не трогать.

Только сейчас Литовцев понял, что случилось. Значит, виноват телеконтроль. Надо еще раз проверить. И, не желая, чтобы Надя воспользовалась его открытием, Литовцев заворковал:

— Извиняюсь, Надин. Это я по привычке, как в телевизоре. Кончилась передача, и я выключил, когда сюда пошел.

Литовцева мучили сомнения — не случайность ли это?

Плита сразу же была отнесена в лабораторию, где Пузырева быстро определила, что именно такая структура нового материала, со всеми его прекрасными свойствами, была получена Дарковым. У нее даже записи есть, которые это подтверждают. А кроме того, анализ плит, тех, что были сделаны раньше на площадке стройкомбайна, дал почти те же показатели. Оставалось решить задачу, почему сейчас удалось добиться успеха при сдвинутых вместе половинках формы.

— Вы чародей, Валентин Игнатьевич, — польстила ему Пузырева, не зная еще, как он воспримет свою удачу. — Неужели нашли источник ультразвука?

— В том-то и дело, что нет. — Литовцев оглянулся на дверь и, почти не разжимая рта, глухо проговорил: — Я просил бы никому не высказывать вашего предположения. На то есть серьезные причины…

В лабораторию вошла Надя и, ни на кого не глядя, сказала в пространство:

— Все уже готово. Будем продолжать?

— Неукоснительно, — весело ответил Литовцев. — Включайте ваш контролер. Как его там зовут, — ТКЧ, ТКПУ, кикапу?

Как и предполагал Литовцев, последующие опыты, когда за ними наблюдали с помощью телевизоров, дали отрицательные результаты. Только что созданная плита 28-д оставалась уникальной и в данной серии опытов неповторимой. Но этого было мало Литовцеву. Чтобы твердо укрепиться в своей гипотезе, надо еще раз произвести заливку хотя бы небольшого участка стены, а еще лучше — потолка, но в то время, когда телеконтролеры выключены. Это представляло большие трудности, нужно, чтобы никто не догадался, где искать причину неудач.