Избранные сочинения в 6 томах. Том 2

Поскольку дядюшка, по-видимому, был склонен для очистки совести держать язык за зубами, Мэйбл повела переговоры с Мюром, держась теперь куда смелее и решительнее, и прямо заявила, что сдавать блокгауз не намерена.

— Но вы забываете о капитуляции, мисс Мэйбл, — сказал Мюр. — Дело идет о чести офицера его величества и, значит, о чести самого монарха. Вы же знаете, что для офицера честь превыше всего.

— Я знаю достаточно, мистер Мюр, чтобы понимать, что в этой экспедиции вы не облечены никакой властью, а потому не имеете никакого права сдавать врагу блокгауз; а кроме того, я, помнится, слышала от отца, что пленный лишается всяких воинских полномочий.

— Чистая софистика, прелестная Мэйбл, и измена королю! Ваш отказ бесчестит его офицера и вселяет недоверие к августейшему имени. Вы сами откажетесь от своего намерения, когда на досуге здраво все рассудите и взвесите обстоятельства и факты.

— Н-да, — вставил Кэп, — это действительно обстоятельство, черт бы его побрал!

— Не слушан дядя! — воскликнула Роса, занятая чем-то в углу комнаты. — Блокгауз хорошо, скальп не снимай.

— Я останусь здесь, мистер Мюр, пока не получу вестей от отца. Дней через десять он вернется.

— Ах, Мэйбл, эта хитрость не обманет врагов. Какими-то путями, которые остались бы нам непонятны, не имей мы слишком много оснований подозревать одного несчастного молодого человека, они очень хорошо осведомлены обо всех наших действиях и планах и прекрасно знают, что еще до захода солнца достойный сержант и его спутники будут у них в руках. Так что проявите истинно христианскую добродетель — покоритесь воле провидения.

— Вы сильно заблуждаетесь, мистер Мюр, полагая, что степы этого укрепления недостаточно прочны. Не угодно ли вам посмотреть, как я могу обороняться, если захочу?

— Попробуйте, посмотрим, — пробурчал квартирмейстер.

— Что вы на это скажете? Взгляните на верхнюю бойницу!

Все стали смотреть наверх и увидели, как из бойницы медленно высовывается ствол ружья. Роса опять прибегла к уловке, уже однажды оказавшейся столь удачной. Она не обманулась в своих расчетах. Едва индейцы увидели смертоносное оружие, как отскочили в сторону, и минуту спустя все попрятались кто куда. Французский капитан, не спуская глаз с дула — он следил, не направлено ли оно на него, — хладнокровно открыл табакерку и взял понюшку табаку. Мюр и Кэп, которым нечего было опасаться, тоже не сдвинулись с места.

— Будьте же разумны, прелестная Мэйбл, — увещевал девушку квартирмейстер. — К чему затевать ненужное кровопролитие? Во имя всех королей Альбиона, поведайте, кто заперся с вами в этой деревянной башне и питает столь кровожадные намерения? Тут какая-то чертовщина, и наше доброе имя во многом зависит от вашего объяснения.

— А что бы вы сказали, мистер Мюр, если б гарнизон такого неприступного поста представлял Следопыт? — воскликнула Мэйбл, уклоняясь от прямого ответа. И какого мнения ваши друзья французы и индейцы о меткости его ружья?

— Проявите великодушие к несчастным, очаровательная Мэйбл, и не смешивайте слуг короля — да благословит бог его самого и весь его августейший род! — с врагами короля. Если Следопыт в самом деле в блокгаузе, пусть отзовется, и мы будем вести переговоры непосредственно с ним. Он знает, чью сторону мы держим, и нам нечего его бояться, тем более мне; для людей благородной души соперничество — лишний повод для уважения и дружбы; если двое мужчин восхищаются одной женщиной, значит, У них имеется общность взглядов и вкусов.

Впрочем, лишь квартирмейстер и Кэп рассчитывали на дружелюбие Следопыта; даже французский офицер, который до сих пор выказывал поразительную твердость и хладнокровие, отпрянул при одном упоминании грозного имени. Человек с железными нервами, давно привыкший к опасностям здешней войны, он, очевидно, не испытывал ни малейшего желания оставаться под прицелом «оленебоя», пользовавшегося на этой отдаленной границе, пожалуй, не меньшей славой, чем Мальборо в Европе, и не счел постыдным укрыться, настояв, чтобы пленные последовали за ним. Мэйбл была слишком рада избавиться от врагов, чтобы сожалеть об уходе друзей, но все же, выглянув в бойницу, послала вдогонку медленно и нехотя удалявшемуся Кэпу несколько ласковых слов и воздушный поцелуй.

Противник, по-видимому, на время отложил свое намерение овладеть блокгаузом; во всяком случае, Роса, взобравшаяся через люк на крышу, откуда было видней всего, сообщила, что все уселись обедать в отдаленном и хорошо укрытом уголке острова, и Мюр и Кэп преспокойно участвуют в общей трапезе, словно им нечего бояться. Это известие было большим облегчением для Мэйбл, и она опять стала строить планы, как бежать самой или хотя бы предупредить отца о грозящей ему опасности. Сержант должен был вернуться к вечеру, и Мэйбл знала, что от каждой выигранной или упущенной минуты зависит его участь.