Избранные сочинения в 6 томах. Том 2

Тем временем на бастионе между Лунди и сержантом происходила беседа, о которой мы уже упомянули.

— Солдатские ранцы проверены? — спросил майор Дункан, бросив взгляд на поданный ему сержантом письменный рапорт, который он, однако, не мог прочесть в темноте.

— Все до единого, ваша честь.

— А снаряжение, оружие?

— Все в полном порядке, майор Дункан, хоть сейчас в дело.

— Вы отобрали людей по моему списку, Дунхем?

— Всех без исключения, сэр. Лучших людей по всему полку не найти.

— Вам нужны самые лучшие солдаты, сержант. Мы делали эту попытку дважды, и каждый раз под командованием одного из младших офицеров; все они уверяли меня, что добьются успеха, и всегда терпели неудачу. После стольких усилий и издержек я не могу оставить задуманный план, но эта попытка будет последней, и успех ее зависит главным образом от вас и Следопыта.

— Вы можете положиться на нас обоих, майор Дункан. При нашем опыте и сноровке это задание нам по плечу, надеюсь, что мы выполним его с честью. Я знаю, что за Следопытом дело не станет.

— Да, в этом можно не сомневаться. Удивительный он человек, Дунхем, и долго был для меня загадкой; но теперь, когда я узнал его ближе, он внушает мне такое же уважение, как любой генерал, который служит его величеству.

— Надеюсь, сэр, что вы отнесетесь одобрительно к моему намерению выдать за него Мэйбл. Это мое заветное желание.

— Ну, сержант, время покажет, — ответил Лунди улыбаясь, но в темноте не было видно, как он поморщился. — Иногда труднее совладать с одной женщиной, чем с целым полком солдат. Кстати, как вам известно, квартирмейстер, который тоже метит к вам в зятья, отправляется с вашим отрядом; надеюсь, вы дадите ему такую же возможность, как и остальным претендентам, добиваться благосклонности вашей дочери.

— Если бы к этому меня не побуждало уважение к его чину, то достаточно было бы одного вашего желания, сэр.

— Спасибо, сержант. Мы с вами долго служили вместе и всегда ценили друг друга. Не поймите меня превратно, я прошу для Дэйви Мюра не покровительства, а позволения свободно участвовать в этом поединке. В любви, как на войне, человек должен сам добиваться победы. А вы уверены, что рационы рассчитаны правильно?

— Я за это отвечаю, майор, но, как бы то ни было, мы не пропадем с такими охотниками, как Следопыт и Змей.

— Это никуда не годится, Дунхем! — резко перебил его Лунди. — Вот что значит родиться и обучаться в Америке! Настоящий солдат полагается только на своего пн-тенданта, и я не желаю, чтобы первыми нарушили такой порядок люди моего полка.

— Вам остается только приказать, майор Дункан, и все будет исполнено. Но все же осмелюсь заметить, сэр…

— Говорите прямо, сержант, не стесняйтесь, вы говорите с другом.

— Я хотел лишь сказать, что даже шотландцы любят, оленину и птицу не меньше, чем свинину, когда ее трудно раздобыть.

— Весьма вероятно, но вкусы и порядок — вещи разные. Армия должна полагаться только на своих интендантов. Распущенность колониальных солдат постоянно вносит дьявольский беспорядок в королевскую службу, нельзя ей больше потворствовать.

— Позвольте, ваша честь, но ведь генерал Бреддок прислушивался к советам полковника Вашингтона [64].

— Опять этот ваш Вашингтон! Все вы тут, в колониях, держитесь друг за друга, словно заговорщики, связанные клятвой!

— Мне кажется, у его величества нет более верных подданных, чем американцы, сэр.

— Тут вы, пожалуй, правы, Дунхем. Я, может быть, немного погорячился. Вас, сержант, я, конечно, к колониальным солдатам не причисляю. Хоть вы и родились в Америке, ни один солдат лучше вас не управляется с мушкетом.

— А полковник Вашингтон, ваша честь?

— Что ж! Полковник Вашингтон тоже подданный короля и тоже может быть полезен. Такие американцы — редкость, и, как мне кажется, к нему можно питать доверие, которого вы требуете. Скажите, а вы не сомневаетесь и знаниях этого Джаспера — Пресная Вода?

— Парень доказал их на деле, сэр, он сумеет справиться со всем, что будет ему поручено.

— У него французское прозвище [65], ведь он почти все свое детство провел во французских колониях. Нет ли в его жилах французской крови, сержант?

— Ни капли, ваша честь. Отец Джаспера — мой старый товарищ, а мать — родом из этой колонии и происходит из очень почтенной и честной семьи.

— Как же случилось, что он так долго прожил среди французов, и откуда это прозвище? Мне также передавали, что он говорит по-французски!

— Все это легко объяснить, майор Дункан. Мальчика отдали на попечение одного нашего моряка, участника прошлой войны, и он полюбил воду, как утка. Вы знаете, сэр, у нас нет настоящих портов на Онтарио, и Джасперу приходилось много времени проводить на другой стороне озера, где у французов уже пятьдесят лет назад были суда. Там он, разумеется, и выучился их языку, а прозвище дали ему индейцы и канадцы. Они любят называть людей по их склонностям.

— Однако французский капитан — плохой учитель для британского матроса.