Избранные сочинения в 6 томах. Зверобой. Последний из могикан.

Джудит начала с самых ранних писем, и это помогло ей понять заключавшуюся в них историю, ибо они были заботливо подобраны в хронологическом порядке, и всякий, взявший на себя труд просмотреть их, узнал бы грустную повесть удовлетворенной страсти, сменившейся холодностью и, наконец, отвращением. Лишь только Джудит отыскала ключ к содержанию писем, ее нетерпение не желало больше мириться ни с какими отсрочками, и она быстро пробегала глазами страницу за страницей. Скоро Джудит узнала печальную истину о падении своей матери и о каре, постигшей ее. В одном из писем Джудит неожиданно нашла указание на точную дату своего рождения. Ей даже стало известно, что ее красивое имя дал ей отец— человек, воспоминание о котором было так слабо, что его можно было принять скорее за сновидение. О рождении Хетти упоминалось лишь однажды; ей имя дала мать. Но еще задолго до появления на свет другой дочери показались первые признаки холодности, предвещавшие последовавший вскоре разрыв. С той поры мать, очевидно, решила оставлять у себя копии своих писем. Копий этих было немного, но все они красноречиво говорили о чувствах оскорбленной любви и сердечного раскаяния. Джудит долго плакала, пока, наконец, не должна была отложить эти письма в сторону; она буквально ослепла от слез. Однако вскоре она снова взялась за чтение. Наконец ей удалось добраться до писем, которыми, по всей вероятности, закончилась переписка ее родителей.

Так прошел целый час, ибо пришлось просмотреть более сотни писем и штук двадцать прочитать от первой строки до последней. Теперь проницательная Джудит знала уже всю правду о рождении своем и сестры. Она содрогнулась. Ей показалось, что она оторвана от всего света, и ей остается лишь одно — провести всю свою дальнейшую жизнь на озере, где она видела столько радостных и столько горестных дней.

Осталось просмотреть еще одну пачку писем. Джудит увидела, что это переписка ее матери с неким Томасом Хови. Все подлинники были старательно подобраны, каждое письмо лежало рядом с ответом, и, таким образом, Джудит узнала о ранней истории отношений этой столь неравной четы гораздо больше, чем ей бы самой хотелось. К изумлению — чтобы не сказать к ужасу — дочери, мать сама заговорила о браке, и Джудит была почти счастлива, когда заметила некоторые признаки безумия или, по крайней мере, душевного расстройства в первых письмах этой несчастной женщины. Ответные письма Хови были грубы и безграмотны, хотя в них явственно сказывалось желание получить руку женщины, отличавшейся необычайной привлекательностью. Все ее минувшие заблуждения он готов был позабыть, лишь бы добиться обладания той, которая во всех отношениях стояла неизмеримо выше его и, по-видимому, имела кое-какие деньги. Последние письма были немногословны. В сущности, они ограничивались краткими деловыми сообщениями; бедная женщина убеждала отсутствующего мужа поскорее покинуть общество цивилизованных людей, которое, надо думать, было столь же опасно для него, как тягостно для нее. Случайная фраза, вырвавшаяся у матери, объяснила Джудит причину, побудившую ту решиться выйти замуж за Хови, или Хаттера: то было желание мести — чувство, которое часто приносит больше зла обиженному, чем тому, кто заставил его страдать. В характере Джудит было достаточно сходного с характером ее матери, чтобы она сумела понять это чувство.

На этом кончалось то, что можно назвать исторической частью документов. Однако среди прочих бумаг сохранилась старая газета с объявлением, обещавшим награду за выдачу нескольких пиратов, в числе которых был назван некий Томас Хови. Девушка обратила внимание и на объявление и на это имя: то и другое было подчеркнуто чернилами. Но Джудит не нашла ничего, что помогло бы установить фамилию или прежнее пребывание жены Хаттера. Как мы уже упоминали, все даты и подписи были вырезаны из писем, а там, где в тексте встречалось сообщение, которое могло бы послужить ключом для дальнейших поисков, все было тщательно вычеркнуто. Таким образом, Джудит увидела, что все надежды узнать, кто были ее родители, рушатся и что ей придется в будущем рассчитывать только на себя. Воспоминания об обычной манере держаться, о беседах и постоянной скорби матери заполняли многочисленные пробелы в тех фактах, которые предстали теперь перед дочерью настолько ясно, чтобы отбить охоту к поискам новых подробностей. Откинувшись на спинку стула, девушка попросила своего товарища закончить осмотр других вещей, хранившихся в сундуке, потому что там могло найтись еще что-нибудь важное.

— Пожалуйста, Джудит, пожалуйста, — ответил терпеливый Зверобой, — но если там найдутся еще какие-нибудь письма, которые вы захотите прочитать, то мы увидим, как солнце снова взойдет, прежде чем вы доберетесь до конца. Два часа подряд вы рассматриваете эти клочки бумаг.

— Они мне рассказали о моих родителях, Зверобой, и определили мое будущее. Надеюсь, вы простите девушку, которая знакомится с жизнью своих отца и матери, и вдобавок впервые. Очень жалею, что заставила вас так долго не спать.