Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

хорошего. Состояние его возросло в десять раз, и он счи¬ тался теперь одним из самых богатых и влиятельных лю¬ дей в штате. А наследница у него была одна — его дочь, с которой мы уже познакомили читателя, пока он везет ее из пансиона в свой дом, давно уже ожидающий хозяйку. Когда население тех краев, где находилось его поместье, увеличилось настолько, что там можно было создать округ, мистер Темпл был избран его судьей. Это может вызвать улыбку у какого-нибудь ученого английского законника, но, во-первых, иного выхода не было, так как новые посе¬ ления не изобилуют юристами с университетскими дипло¬ мами, а во-вторых, умный и умудренный жизненным опытом человек может успешно справиться с любыми трудными обязанностями. И Мармадьюк, отличавшийся, как мы уже говорили, острым и ясным умом, не только выносил справедливые решения, но и всегда мог достаточно логично их обосновать. Как бы то ни было, в те годы все судьи нашей страны назначались именно так, и судья Темпл оказался нисколько не хуже остальных своих коллег и, по общему мнению, — которое он, впрочем, разделял и сам, — считался даже одним из лучших. На этом мы закончим краткий рассказ о жизни и ха¬ рактере некоторых из наших героев и в дальнейшем пре¬ доставим им действовать и говорить самим. Глава III Все зримое тобой природа создала: И скалы, что стремятся к небесам Подобно башням замков вековых, И мощные деревья, чьи стволы Раскачивает ветер ледяной, И блещущие искрами снега, Чья белизна и мрамор посрамит. Но грубый человек труды ее Нередко за единый портитв миг. Дуо Прошло несколько минут, прежде чем Мармадьюк Темпл немного оправился от пережитого волнения и смог рассмотреть своего нового спутника. Перед ним был моло¬ дой человек лет двадцати двух — двадцати трех, выше среднего роста. Ему пришлось ограничиться этими наблю¬ 482

дениями, так как фигуру юноши совершенно скрывала грубая куртка, туго перепоясанная шерстяным куша¬ ком, точно таким же, как у Кожаного Чулка. Судья пе¬ ревел взгляд на его лицо. Когда юноша садился в сани, черты его были омрачены странной тревогой, которую Элизабет сразу заметила, но, как ни старалась, не могла понять. Эта тревога была особенно сильна, когда юноша умолял старого охотника не проговориться, но и потом, когда он, сдавшись на их просьбы, занял место в санях, нетрудно было понять, что это доставляет ему мало удо¬ вольствия. Однако постепенно хмурые морщины на его лбу разгладились, и теперь он сидел молча, по-видимому, погруженный в глубокую задумчивость. Судья несколько минут внимательно смотрел на него, а затем улыбнулся, словно прося прощения за свою забывчивость, и сказал: — Кажется, мой юный друг, от ужаса я совсем ли¬ шился памяти: ваше лицо мне знакомо, но, даже если бы мне предложили двадцать оленьих хвостов для украше¬ ния моей шапки, я не смог бы назвать вашего имени. — Я приехал сюда всего три недели назад, — ответил юноша холодно, — а ваше отсутствие, если не ошибаюсь, длилось полтора месяца. ~ Завтра исполнится пять недель со дня моего отъезда. И все же я вас где-то видел. Впрочем, я так испугался, что, того и гляди, увижу вас сегодня ночью в окровавленном саване у своего изголовья. Что скажешь, Бесс? Compos mentis1 я сейчас или нет? Сумел бы я сей¬ час обратиться с речью к присяжным или, что в эту мину-« ту гораздо важнее, сумею ли я сегодня вечером как дол¬ жно встретить сочельник в большом зале Темплтона? *— Вероятно, сумеешь и то и другое, папочка, — донес¬ ся из-под пышных оборок капора веселый голосок. — Это ведь легче, чем убить оленя из дробовика. Йаступило короткое молчание, потом тот же голосок продолжал уже серьезно: — На этот раз у нас больше, чем обычно, поводов для благодарственной молитвы. Лошади, казалось, чувствовали, что долгий путь бли¬ зится к концу; налегая на постромки, они еще быстрее повлекли сани по ровному плато и скоро достигли места, где дорога круто уходила под обрыв и, извиваясь по скло¬ 1 В здравом рассудке (лат.). 81* 483