Избранные сочинения в шести томах. Том 4. Осада Бостона. Лоцман.

Молодой офицер задумался и молча двинулся дальше по улице. Быть может, он почувствовал опасность такого рода намеков, которые он уже не раз слышал из уст своего загадочного спутника еще на корабле. Оглянувшись, он заметил, как незнакомец дружески пожал руку дурачка, прибавив при этом вполголоса еще несколько слов похвалы. Джэб скоро занял свое место впереди, но шел он теперь гораздо медленнее. Дурачок, сворачивая с одной улицы на другую, явно колебался иной раз в выборе направления, и у офицера мелькнула мысль — уж не повел ли его провожатый кружным путем, чтобы подольше не приближаться к дому миссис Лечмир, который явно внушал ему страх. Раза два молодой офицер поглядывал но сторонам в надежде спросить дорогу у какого-нибудь прохожего, но ночь уже спустилась на город, погрузив его в безмолвие и тишину, и на улицах, по которым они проходили, кроме них самих, не видно было ни души. Их провожатый тащился вперед с таким унылым и растерянным видом, что молодой человек уже подумывал о том, чтобы постучаться в чей-нибудь дом, но в эту минуту Джэб вывел их из темной, грязной и мрачной улицы на площадь, значительно более просторную, чем та, которую они покинули ранее. Проведя их вдоль стены почерневшего от времени здания, он направился к подвесному мосту, переброшенному через узкий, далеко вдающийся в сушу залив. Здесь он молча остановился, словно хотел, чтобы открывшаяся взорам его спутников картина произвела на них должное впечатление. Низкие, мрачные дома беспорядочно теснились вокруг площади; большинство из них казалось необитаемыми. Несколько в стороне, у самого края залива, чернели в лунном свете кирпичные стены длинного, приземистого здания, украшенного пилястрами и увенчанного неким подобием купола. Холодно и молчаливо поблескивали между пилястрами стрельчатые окна второго этажа, опиравшегося на кирпичные аркады, в глубине которых виднелись рыночные прилавки. Над пилястрами и под ними тянулись тяжелые каменные карнизы, благодаря чему это здание резко отличалось от прочих безыскусственных жилых домов, мимо которых они проходили. Офицер молча разглядывал расстилавшуюся перед ним площадь, а дурачок с любопытством наблюдал за выражением его лица. Однако, когда офицер ничем не выразил своего удовлетворения и ни словом не обмолвился о том, что узнает знакомые места, дурачок нетерпеливо воскликнул:

— Ну, уж если вы не признали Фанел-Холла [4], значит, никакой вы не бостонец!

— Нет, я, разумеется, узнал Фанел-Холл, и я истинный бостонец, — с улыбкой возразил офицер. — Эта площадь оживает в моей памяти и возрождает воспоминания детства.

— Так вот оно, это здание, где свобода обрела так много отважных защитников! — воскликнул старик незнакомец.

— Вот бы король обрадовался, послушав, что говорят в старом Фанел-Холле! — сказал Джеб. — В прошлый раз, когда там шло собрание, я забрался на карниз и заглянул в окно. И хотя в бостонских казармах много солдат, но в зале было много и таких, которые ничуть их не боятся.

— Все это, несомненно, не лишено интереса, — сказал офицер сердито, — однако ни на шаг не приближает меня к дому миссис Лечмир.

— Это ведь и поучительно! — воскликнул старик незнакомец. — Продолжай, друг мой. Мне нравятся его простодушные излияния. В них отражаются чувства народа.

— Что ж, — сказал Джэб, — я говорю, что думаю, вот и все. А королю не повредило бы прийти и послушать, что здесь говорят, — это немножко сбило бы с него спесь, и, быть может, ему бы стало жаль народа и он не закрыл бы бостонский порт. Ну, перекрой он Узкий пролив, вода пойдет через Широкий! А то так у Нантаскета! Зря он думает, что бостонцы дураки и позволят каким-то парламентским указам лишить их божьей воды. Не бывать этому, пока на Портовой площади стоит Фанел-Холл!

— Мошенник! — воскликнул офицер, начиная терять терпение. — Мы слишком медлим, уже пробило восемь.

Дурачок сразу притих и ответил, глядя в землю:

— Ну вот, я ведь говорил соседу Хопперу, что к дому госпожи Лечмир ведет много дорог! Так поди ж ты — каждый знает, что нужно делать Джэбу, лучше, чем сам Джэб. Вот теперь вы меня напугали, и я забыл дорогу. Придется пойти спросить старую Нэб. Уж кто-кто, а она-то ее знает!

— Старую Нэб? Ах ты, упрямый осел! Кто такая эта Нэб и при чем она тут? Мало мне тебя!

— Каждый человек в Бостоне знает Эбигейл Прей.

— Почему ты вспомнил Эбигейл Прей, приятель? — раздался внушительный голос незнакомца. — Разве она не честная женщина?

— Честная, да только бедная, — угрюмо возразил дурачок. — С тех пор как король сказал, что к нам в Бостон не будут посылать никаких товаров, кроме одного лишь чая, а народ отказался его покупать, теперь ничего не стоит найти пустой сарай, где можно жить до самых холодов. Нэб прячет свои товары на старом складе, и это очень прекрасное помещение, и у Джэба там своя комната, где он спит, и у его матушки тоже. А говорят, у короля с королевой их тоже две.