Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й

— Вот как? — удивилась донья Инеса. — Откуда вы знаете эту высокопоставленную особу? Вы так уверенно говорите о ее достоинствах и внешности... — Я ее видел однажды, и этого довольно, чтобы су¬ дить о ее красоте, — поспешил ответить Луис. — А о ее совершенствах мне рассказывали. Но скажите, сеньора, может быть, вы знаете из того же письма, что сталось с ее незадачливым поклонником? — Ходят слухи, будто он снова покинул Испанию, ви¬ димо чем-то сильно прогневив своих государей, потому что с тех пор королева даже имени его не упоминает; Куда он отправился, никто не знает. Наверное, опять бороздит моря где-нибудь на востоке в поисках при¬ ключений. Затем разговор перешел на иные темы, а вскоре адми¬ рал и его спутники откланялись, чтобы засветло вернуть¬ ся на свои суда. — Право, сеньор дон Христофор, люди часто сами не знают, чем они могут прославиться! — усмехнувшись, про¬ говорил Луис, когда они вдвоем с Колумбом подходили к берегу. — Моряк я неважный, кормчий совсем никакой, а сколько шума поднялось вокруг моих морских подвигов! Если ваша милость после этого плавания прославится хотя бы так же, как прославился я, вы можете быть уве¬ рены, что потомство вас не скоро забудет! — Что делать, Луис, этой доли никому не избежать, — ответил адмирал. — Стоит человеку возвыситься над дру¬ гими, и люди тотчас начинают обсуждать каждый его шаг, каждое слово, — ничто не укроется от их всевидящих глаз и праздных языков! — Хорошо, если бы только это, сеньор адмирал, но вы забыли еще и о людской зависти, злословии и клевете! Что тут особенного, если молодой человек посетил не¬ сколько отдаленных стран, чтобы набраться знаний и по¬ пытать там счастья? Однако этого оказалось достаточно, чтобы севильские сплетницы заполняли свои письма к сплетницам с Канарских островов всяческими пересудами о его проступках! Клянусь всеми святыми, будь я коро¬ левой Кастильской, я бы издал закон, запрещающий пи¬ сать в письмах о том, что делают другие люди. А женщи¬ нам я бы вообще запретил писать! — В таком случае, сеньор де Муньос, вы бы навсегда лишились удовольствия получать письма, написанные ру¬ 212

кой самой прелестной девушки Кастилии! — рассмеялся Колумб. — Я имел в виду письма от женщин к женщинам, дон Христофор, — поспешил поправиться Луис. — А что ка¬ сается писем благородных девушек, способных вдохно¬ вить на подвиги влюбленных в них рыцарей, то такие письма очень даже нужны и полезны, и ни один святой не станет слушать еретика, который вздумал бы против этого возражать! Сеньор, мне кажется, путешествия при¬ несли мне несомненную пользу хотя бы тем, что научили шире смотреть на вещи и избавили меня от предрассуд¬ ков ограниченных провинциалов и горожан, и я только радуюсь, когда девушки пишут своим возлюбленным, ро¬ дители — детям и даже жены — мужьям. Но что касается писем от сплетниц к сплетницам, то клянусь жизнью, сеньор адмирал, я их презираю и ненавижу, как сам са¬ тана, наверно, ненавидит тех, кто несет святой крест язычникам! — Да, разумеется, сатане наше предприятие не по нраву, — с улыбкой согласился Колумб, — потому что за нами последуют... Но тут на глаза Колумбу попался матрос, который явно поджидал его, и адмирал спросил, прервав свою речь: — Я вижу, ты хочешь мне что-то сказать? Тебя, ка¬ жется, зовут Санчо Мундо, если не ошибаюсь? — Сеньор дон адмирал, у вас прекрасная память! — ответил матрос. — Да, меня зовут Санчо Мундо, а иногда просто Санчо с корабельной верфи. Я хочу кое-что шеп¬ нуть вам относительно нашего плавания, если вам угодно будет выслушать меня, благородный сеньор, но только так, чтобы вокруг не было любопытных ушей. — Можешь говорить свободно: этот сеньор — мой се¬ кретарь, я ему вполне доверяю. — Ну что ж! Ваша милость — прославленный корм¬ чий и, конечно, знает не хуже меня, кто такой португаль¬ ский король и чем в последние годы занимаются порту¬ гальские мореплаватели. Поэтому я добавлю только одно: они открывают и захватывают все новые земли и в то же время изо всех сил стараются помешать в этом другим. — Дон Жуан Португальский — просвещенный монарх, и тебе бы не мешало относиться с уважением к его титу¬ лу, приятель. Кроме того, он человек широких взглядов — 213