Избранные сочинения в шести томах. Том 6-й

— Не надо смешивать честный, но вежливый ответ с уклончивым. Мы, кастильцы, считаем себя смиренными и преданными слугами божьими и потому воображаем, будто одни мы безупречны, а все остальные погрязли в пороках. Но клянусь святым Яго, одной такой королевы, как донья Изабелла, и одной такой девушки, как Мерсе¬ дес де Вальверде, вполне достаточно, чтобы возгордиться своей нацией! — Такая преданность своей королеве и своей возлюб¬ ленной вдвойне похвальна, — с грустной усмешкой заме¬ тил Колумб. — Видно, этим мне и придется удовлетво¬ риться вместо ответа. Но пусть я не кастилец! Сам Гус¬ ман не отважился отправиться в Катай, и королевский дом Трастамары вынужден был прибегнуть к услугам ге¬ нуэзца! Провидение выбирает своих слуг, не считаясь с их родом и племенем. Посмотрим, посмотрим, юный мой сеньор, что скажет восхищенное человечество через ка¬ кие-нибудь три месяца! — Сеньор адмирал, я от души надеюсь, что мы до¬ стигнем острова Сипанго и царства великого хана! А если нет... Мы не отступали перед трудностями и невзгодами, хватит у нас сил и на то, чтобы пережить разочаро¬ вание! — Разочарования не будет, дон Луис! — возразил адмирал. — Тем более сейчас, когда нас поддерживает ко¬ ролева и когда у меня есть три добрые каравеллы! Я так же уверен, что мы дрстигнем Катая, как капитан, какого^ нибудь парусника, идущего с Мадейры в Лиссабон. — Я не сомневаюсь, сеньор Колумб, что вы соверши¬ те все, что только под силу опытному мореплавателю. Од¬ нако разочарование — наш общий удел, и разумнее зара¬ нее готовиться к худшему. — Я вижу путь в Индию так же ясно, как солнце, заходящее вон за те холмы! Семнадцать лет, Луис, он представлялся мне столь же отчетливо, как суда на реке, как Полярная звезда на небе, и у меня нет сомнений. Ко¬ нечно, разумнее готовиться к худшему, ибо от разочарова¬ ний не убережешься, в этом я убедился за долгие годы, когда все мои надежды рушились одна за другой. Порой мне внимали государи, сановники и князья церкви, а потом снова все отворачивались от меня, называли пус¬ тым мечтателем, у которого нет ни разума, ни доказа¬ тельств... 180

— Клянусь моим новым покровителем, святым Пед¬ ро, — прервал его Луис, — поистиие у вас была не слад¬ кая жизнь, сеньор адмирал, во всяком случае последние годы! Представляю, с каким чувством вы ждете начала плавания! — Если вы думаете, что в этот решительный час я тревожусь и сомневаюсь, значит, вы не знаете, что такое вера и убежденность, Луис, — возразил Колумб. — Сегод¬ ня самый счастливый день моей жизни после стольких мучительных лет! Пусть силы наши невелики, пусть наши суда — всего лишь хрупкие и легкие скорлупки, — с их помощью мы откроем дорогу к тому светочу, который до сих пор был от нас сокрыт. И тогда слава Кастилии за¬ тмит славу всех королевств! — Вы должны сожалеть, сеньор Колумб, что вся эта грядущая слава достанется Кастилии, а не вашей родной Генуе, которая отвергла ваш великодушный дар и не под¬ держала столь благородный замысел. — Да, это меня печалит, Луис. Ведь не так-то просто на склоне лет покинуть родину и искать пристанища где- то на чужбине! Тяжко это даже для нас, моряков, которые не столь привязаны к своему дому, как те, кто никогда не покидает суши. Но о Генуе я не хочу думать! Если дети должны любить и уважать своих родителей, то и родители обязаны защищать и пестовать своих детей. Когда же мать забывает о своих обязанностях, детям остается одно: искать защиты и пропитания у чужих людей. Генуя была для меня неласковой матерью. Ничто не заставит меня поднять на нее меч, но я ей больше ничего не должен! Впрочем, когда речь идет о столь великой цели, не все ли равно, кто тебе поможет в ее достижении? Трудно возне¬ навидеть свою родину, но, когда она к тебе несправедлива, можно ее разлюбить. Это чувство взаимно. Если страна тебя не защищает, если она не уважает твои мысли и твои права, тем самым она освобождает своего подданно¬ го от его обязанностей. Что посеешь, то и пожнешь! По¬ этому отныне моя государыня — донья Изабелла, а моя родина — Кастилия! В это время со шлюпки крикнули, что все готово, и оба "путешественника поспешили занять свои места. Нужно было обладать всей глубиной убежденности Колумба и его пылким характером, чтобы с восторгом 181