Избранные статьи

   Израильским интеллектуалам почему-то такая простая мысль не дается. Может быть потому, что она выходит за пределы формальной логики, которая многим кажется достаточной для понимания? Ни международное право, ни гарантии Великих держав, ни даже "права человека" после поражения Израиля нам уже не понадобятся...

   Конечно, я мог бы посвятить свою статью доказательству того, что "право" и "справедливость" тоже на нашей стороне. Это было бы не слишком трудно, и многие журналисты - к сожалению, в большинстве иностранные - уже неоднократно это делали. Но это было бы чисто интеллигентской уловкой.

   Потому что все то, что до сих пор называлось правом и справедливостью было лишь идеализированными условиями сосуществования европейских народов (и народов, происходящих из Европы), уже захвативших и освоивших свои территории. И право, и справедливость - понятия, выработанные ими в ходе их сложной многовековой борьбы, в которой и то, и другое (а, особенно, территории) систематически корректировалось (и искажалось) с вмешательством силы. Ничего подобного, никакого "права" и никакой "справедливости" не существует для народов, которые еще не самоопределились и не успокоились, например, в Африке или на Ближнем Востоке.

   Я однажды слушал объяснения гида в старинном германском замке. Кто-то из публики спросил, почему в этой области так много укрепленных замков. Гид, не задумываясь ответил: "Ну, ведь тут близко Франция, а французы - известные разбойники!" Вот - это и есть европейский мир, до которого нам все еще очень далеко...

   Весь мир сейчас переживает именно такой момент, когда массивное вмешательство силы (теперь силы, чуждой европейских понятий) в очередной раз пытается скорректировать наши понятия и условия нашей жизни. К сожалению, это корректирование (скорее похожее на искажение) происходит так интенсивно, что от прежних принципов не остается и следа.

   Тут дело не в том, что какой-нибудь сирийский диктатор требует сначала уступить ему Голаны, с которых простреливается весь Израиль, а потом начать (а, может, и не начинать!) договариваться о мире. Правящие деспоты-самозванцы и вожди террористов всего мира, пользуясь склонностью либеральных режимов решать дело миром, пытаются переобозначить и переосмыслить все слова и политические термины былого европейского мира в свою пользу. Так, строительство новых поселений и освоение пустующих земель Израилем называется палестинскими "лидерами" агрессией, а их систематический обстрел населения из "Катюш" - "законным сопротивлением оккупации". Такое переобозначение необходимо слабому амбициозному агрессору, у которого нет силы победить, но достаточно наглости, чтобы напугать и что-нибудь разрушить.

   Хотя я, конечно, больше всего заинтересован именно в Израиле, это варварское искажение первоначального смысла слов можно наблюдать во всем мире. Замбийский диктатор Мугабе, домучивший свою страну (до него бывшую житницей Европы) до голода, упрекает США в нарушениях прав человека. Президент Ахмадинеджад, предварительно объявив своим долгом "стереть Израиль с карты мира", высылает в Газу "корабль миротворцев". Кого с кем мирить?

   ООН, задуманная как инструмент достижения согласия народов, превращается в цирк, где каждый отдельный правитель, используя свое толкование слов, может безнаказанно демонстрировать пренебрежение к этому согласию. Никто не смеет публично назвать ложью речи Уго Чавеса о его "настоящей демократии"... Юмор ситуации состоит в том, что, быть может, в своем собственном понимании он и не лжет. Таков его (или его народа) уровень развития.

   Во времена Конфуция Поднебесная Империя раздиралась междуусобными войнами. И, спрошенный императором, Конфуций, чтобы достичь мира, посоветовал вернуть всем словам языка их прежний, исходный смысл. Тогда скрытые намерения каждого будут ясны всем, коварство станет невозможным, и заговоры и войны прекратятся. Император оказался не в силах это сделать, и Китай окончательно пришел в упадок. Власть императоров тогда, как и сейчас, не распространялась на общеупотребительный язык и, тем более, на тайные замыслы амбициозных авантюристов.

   Приобщение к европейским понятиям стран, не прошедших европейской истории, грозит абсолютным извращением смысла всех принятых до сих пор фундаментальных понятий.

   Пол Пот, зверски умертвивший несколько миллионов своих соотечественников в Камбодже, перед тем окончил Сорбонну и составил свою репутацию лидера в "свободолюбивой" Парижской среде, как революционер и "борец против колониализма".

   Как нам быть теперь со словом "революционер"? Сохранять ли за ним привычную положительную коннотацию?

   Можно ли теперь поверить, что его "революция" имела целью народное счастье? Так ли уж страдал народ Камбоджи под гнетом французов? Куба до сих пор не может оправиться от последствий своей "освободительной" революции. Наконец, "мусульманская" революция принесла несчастье не одному Ирану - под угрозой теперь существование человечества.

   Не пора ли сменить вехи?