Избранные стихи

В своей плащ-палатке, убитый в бою,

Иван возвратился под иву свою.

Иванова ива,

Иванова ива,

Как белая лодка, плывет по ручью.

1958

x x x

Сирени вы, сирени,

И как вам не тяжел

Застывший в трудном крене

Альтовый гомон пчел?

Осталось нетерпенье

От юности моей

В горячей вашей пене

И в глубине теней.

А как дохнет по пчелам

И пробежит гроза

И ситцевым подолом

Ударит мне в глаза

Пройдет прохлада низом

Траву в коленях гнуть,

И дождь по гроздьям сизым

Покатится, как ртуть.

Под вечер - вёдро снова,

И, верно, в том и суть,

Чтоб хоть силком смычковый

Лиловый гуд вернуть.

1958

ПОСРЕДИНЕ МИРА

Я человек, я посредине мира,

За мною - мириады инфузорий,

Передо мною мириады звезд.

Я между ними лег во весь свой рост

Два берега связующее море,

Два космоса соединивший мост.

Я Нестор, летописец мезозоя,

Времен грядущих я Иеремия.

Держа в руках часы и календарь,

Я в будущее втянут, как Россия,

И прошлое кляну, как нищий царь.

Я больше мертвецов о смерти знаю,

Я из живого самое живое.

И - Боже мой - какой-то мотылек,

Как девочка, смеется надо мною,

Как золотого шелка лоскуток.

1958

МОТЫЛЕК

Ходит мотылек

По ступеням света,

Будто кто зажег

Мельтешенье это.

Книжечку чудес

На лугу открыли,

Порошком небес

Подсинили крылья.

В чистом пузырьке

Кровь другого мира

Светится в брюшке

Мотылька-лепира.

Я бы мысль вложил

В эту плоть, но трогать

Мы не смеем жил

Фараона с ноготь.

1958

РАННЯЯ ВЕСНА

Эй, в черном ситчике, неряха городская,

Ну, здравствуй, мать-весна!

Ты вон теперь какая:

Расселась - ноги вниз - на Каменном мосту

И первых ласточек бросает в пустоту.

Девчонки-писанки с короткими носами,

Как на экваторе, толкутся под часами

В древнеегипетских ребристых башмаках,

С цветами желтыми в русалочьих руках.

Как не спешить туда взволнованным студентам,

Французам в дудочках, с владимирским акцентом,

Рабочим молодым, жрецам различных муз

И ловким служащим, бежавшим брачных уз?

Но дворник с номером косится исподлобья,

Пока троллейбусы проходят, как надгробья,

И я бегу в метро, где, у Москвы в плену,

Огромный базилевс залег во всю длину.

Там нет ни времени, ни смерти, ни апреля,

Там дышит ровное забвение без хмеля,

И ровное тепло подземных городов,

И ровный узкий свист летучих поездов.

МАЛЮТКА-ЖИЗНЬ

Я жизнь люблю и умереть боюсь.

Взглянули бы, как я под током бьюсь

И гнусь, как язь в руках у рыболова,

Когда я перевоплощаюсь в слово.

Но я не рыба и не рыболов.

И я из обитателей углов,

Похожий на Раскольникова с виду.

Как скрипку, я держу свою обиду.

Терзай меня - не изменюсь в лице.

Жизнь хороша, особенно в конце,

Хоть под дождем и без гроша в кармане,

Хоть в Судный день - с иголкою в гортани.

А! Этот сон! Малютка-жизнь, дыши,

Возьми мои последние гроши,

Не отпускай меня вниз головою

В пространство мировое, шаровое!

1958

зимой

Куда меня ведет подруга

Моя судьба, моя судьба?

Бредем, теряя кромку круга

И спотыкаясь о гроба.

Не видно месяца над нами,

В сугробах вязнут костыли,

И души белыми глазами

Глядят вослед поверх земли.

Ты помнишь ли, скажи, старуха,

Как проходили мы с тобой

Под этой каменной стеной

Зимой студеной, в час ночной,

Давным-давно, и так же глухо,

Вполголоса и в четверть слуха,

Гудело эхо за спиной?

1958

x x x

Над черно-сизой ямою

И жухлым снегом в яме

Заплакала душа моя

Прощальными слезами.

Со скрежетом подъемные

Ворочаются краны

И сыплют шлак в огромные

Расхристанные раны,

Губастые бульдозеры,

Дрожа по-человечьи,

Асфальтовое озеро

Гребут себе под плечи.

Безбровая, безбольная,

Еще в родильной глине,

Встает прямоугольная

Бетонная богиня.

Здесь будет сад с эстрадами

Для скрипок и кларнетов,

Цветной бассейн с наядами

И музы для поэтов.

А ты, душа-чердачница,

О чем затосковала?

Тебе ли, неудачница,

Твоей удачи мало?

Прощай, житье Московское,

Где ты любить училась,

Петровско-Разумовское,

Прощайте, ваша милость!

Истцы, купцы, повытчики,

И что в вас было б толку,

Когда 6 не снег на ситчике,

Накинутом на челку.

Эх, маков цвет, мещанское

Житьишко за заставой!

Я по линейке странствую,

И правый и неправый.

1958

УТРО В ВЕНЕ

Где ветер бросает ножи

В стекло министерств и музеев,

С насмешливым свистом стрижи

Стригут комаров-ротозеев.

Оттуда на город забот,

Работ и вечерней зевоты,

На роботов Моцарт ведет

Свои насекомые ноты.

Живи, дорогая свирель!

Под праздник мы пол натирали,

И в окна посыпался хмель

На каждого по сто спиралей.

И если уж смысла искать

В таком суматошном концерте,

То молодость, правду сказать,

Под старость опаснее смерти.

1958

ГОЛУБИ

Семь голубей - семь дней недели

Склевали корм и улетели,

На смену этим голубям

Другие прилетают к нам.

Живем, считаем по семерке,

В последней стае только пять,

И наши старые задворки

На небо жалко променять:

Тут наши сизари воркуют,

По кругу ходят и жалкуют,

Асфальт крупичатый клюют

И на поминках дождик пьют.

1958

ДОМ НАПРОТИВ

Ломали старый деревянный дом.

Уехали жильцы со всем добром

С диванами, кастрюлями, цветами,

Косыми зеркалами и котами.

Старик взглянул на дом с грузовика,

И время подхватило старика,

И все осталось навсегда, как было.

Но обнажились между тем стропила,

Забрезжила в проемах без стекла

Сухая пыль, и выступила мгла.

Остались в доме сны, воспоминанья,

Забытые надежды и желанья.

Сруб разобрали, бревна увезли.

Но ни на шаг от милой им земли

Не отходили призраки былого,