Избранные стихотворения

Вчера поутру, лишь на небе брезжиться стало,
Со всем рыболовным снарядом я был на плотине:
Три уды, мешок со пшеницей, и ящик с червями,
И хлеба краюха, и раков линючих десяток
(По грошу за них заплатил деревенским мальчишкам)[2]
В запасе и крючья, и лесы, и грузилы были,
Сачок для язей (за грехи мои взял у соседа).
Туман словно дым волновался!.. в воде по колени,
Разлив перешед, кое-как пробрался я на стрелку.[3]
Прикормку сейчас набросал и все уды закинул,
Одну на линючего рака, другую на мякиш,
А третью на белого угря с простыми червями.
Сам трубку набил, закурил и присел на дощечке.
Туманная сырость меня до костей пронимала,
А только к заре, наклонясь, наплавки было видно.
Люблю я, товарищ, рассвета часы золотые!
Не знаю, с чего то, а утро на праздник похоже!
Заря загорелась; струей ветерок перелетный
(Всегда перед солнечным всходом он с неба слетает)
Туман и камыш взволновал и рябью подернул
Дымящиясь воды… и шум небольшой будто шепот
Кругом пробежал и затих, и следов не бывало;
Лишь изредка крупная рыба плеснется, как плаха,[4]
И круг, расширяясь, с водой неприметно сольется.
Ну, так мне, товарищ, и грустно и весело стало!..
Сильнее из трубки я дым выпускал, и мешаясь
С туманом седым — улетал он на воздух,
И думы одна за другой в голове пробегали,
Да слов не найду рассказать, а много их было.
Ну, вот наступило и время для рыбьего клёву:
Прикормку почуя, и сверху и снизу тронулись
Язи, головли, и лини, и плотва краснопёрка,
И окунь, всегда ненасытный, и лещ простоватый;
По дну пузыри выпуская, забулькали воду,
И сердце, как варом облито, забилось… Чуть дух
Переводил потихоньку, и с трубкой рука опускалась.
Склонив к наплавкам неподвижные, жадные взоры,
Я ждал поминутно, что хватит и ко дну утащит, —
Напрасно: то тот, то другой наплавок пошевелит,
И только. Ты знаешь, что я терпелив и не скучлив:
Все удочки вынул, одна за другой, и насадку
Оправил, закинул — и трубку забытую снова
Курю и счастливого часу опять дожидаюсь.

Все то же: шалили язи, а не брали, как должно.
Манила надежда не раз, а все попустому:
Не то же ли с нами, товарищ, бывает и в жизни?

Младший.

Конечно; кто прожил свой век, не бывши обманут?
Дивлюся, однако, всегда твоему я терпенью!
Ты смейся как хочешь, а удить плотву веселее.

Старший.