Избранные страницы

«Врешь! Не сбежишь, подлая. А ругаться ты можешь, сколько тебе угодно».

Когда они сели на места, Мурочка взяла бинокль и стала рассматривать сидящих в ложах.

Хитрый Бултырин попросил у нее на минутку бинокль и, сделав вид, что рассматривает занавес, потихоньку отвинтил какой-то винтик в передней части бинокля, после чего хладнокровно передал его Мурочке.

«Посмотри-ка теперь!» – сурово усмехнулся он про себя.

Мурочка долго вертела бинокль, сдвигала его, раздвигала и потом, огорченная, сказала:

– Не понимаю! Только сейчас было хорошо, а теперь ни туда ни сюда.

– Разве теперь мастера пошли? Жулики! – отвечал Бултырин. – Им бы только деньги брать. Возьмут да вместо бинокля кофейную мельницу подсунут! Ей-богу!

В антракте Бултырину захотелось покурить.

«Оставить ее тут рискованно, – размышлял Бултырин, с ненавистью поглядывая на склоненную Мурочкину голову. – В курилку за собой тащить неудобно… Хорошо бы запереть ее в какую-нибудь пустую ложу, а самому пойти выкурить папиросу… Да не пойдет. Навязалась ты на мою шею! Разве усадить ее в фойе на виду, а самому в уголку покурить, чтоб ни-кто не видел?» Он встал.

– Пойдем!

– Куда? Я здесь посижу.

– Нельзя, нельзя! Надо идти.

– Да отстаньте вы от меня! Идите себе, куда хотите.

– Нет-с, я без вас не пойду…

– Пойдете! – злорадно сказала Мурочка. – Вот возьму и не сдвинусь с места!

Бултырин задумался.

– Сдвинетесь! А то скандал сделаю! Думаете, не сделаю? Ей-богу! Возьму да закричу, что поймал вашу руку в то время, когда вы за моим бумажником в карман полезли, или скажу, что вы моя беглая жена! Ага! Пока разберут, – вы скандалу не оберетесь.

Мурочка с исковерканным от злости лицом встала.

– Какой же вы… негодяй! А этому идиоту Жоржу я завтра глаза выцарапаю. Пойдемте!

«Ты там себе ругайся, милая, сколько хочешь… – подумал торжествующий Бултырин. – Я ведь знаю, как обращаться с женщинами».

Но моментально веселое выражение сбежало с лица его. К ним приближался молодой человек в смокинге и, весело махая программой, приветливо улыбался Мурочке.

– А! Марья Констант…

– Виноват, молодой человек! – заслонил Мурочку Бултырин. – Вы бы стыдились в таком виде подходить к замужней даме. Человек еле на ногах стоит, а позволяет себе…

– Слушайте! Вы с ума сошли?!

– Проходи, проходи! Много вас тут… Смотрите на него, лыка не вяжет.

– Прежде всего – вы нахал! Я вас не знаю и хотел только поздороваться с госпожой Кошкиной…

Недоумевающая публика стала останавливаться около них. Заметив это, Мурочка сделала молодому человеку умоляющий жест и прошептала:

– Ради Бога! До завтра… Заезжайте к мужу. Он объяснит; не подымайте сейчас истории.

Лицо Мурочки было красно, и на глазах блестели слезы. Пораженный молодой человек, пожав плечами, поклонился ей и отступил, а Мурочка послала по направлению публики чарующую улыбку, взяла Бултырина под руку и ласково сказала:

– Проводите меня до уборной.

– Зачем?

– Какое тебе дело, подлец, – глядя на публику с ласковой улыбкой, прошептала Мурочка. – С каким бы удовольствием выщипала я по волоску твою бороду… Толстое животное!

– Ладно, ругайтесь! Пожалуй, пойдем в уборную… Только я видел взгляды, которыми вы обменялись с молодым человеком. Понимаем-с! В уборную я вас одну не пущу.

– Вы форменный идиот, – простонала тихонько Мурочка, – ведь уборная женская!

– Да… там, может, другой ход есть…

– Да сак-то мой и шляпа внизу, гнусный вы кретин?!

«Удерет она без сака или нет? – подумал Бултырин. – Пожалуй, не удерет».

– Ну, идите! Я все равно у дверей сторожить буду.

Когда Мурочка вышла из уборной, она наткнулась на Бултырина, который подозрительно заглядывал в двери и о чем-то шептался с горничной.

– Едем домой! – решительно сказала Мурочка.

«Ага! Не выгорело с любовником», – злорадно усмехнулся про себя Бултырин.

– Пожалуй, едем!

Он уцепился за Мурочкину руку, свел Мурочку вниз, одел и, показав язык какому-то господину, смотревшему, не сводя глаз, на красивую Мурочку, сел с нею на извозчика.

– Жаль, что пьесы не досмотрели, – любезно обратился он к ней, когда они поехали, – забавная, кажется, пьеска…

Мурочка с ненавистью взглянула на его простодушное лицо и сказала:

– Подлец, подлец! Дурак проклятый! Тупица!

– Чего вы ругаетесь? – удивился Бултырин.

– Вот же тебе, кретин: когда лягу спать, нарочно отворю окно в спальне и впущу любовника… ха-ха-ха!

– Нет, вы этого не сделаете, – хладнокровно сказал Бултырин.

– Почему это, позвольте спросить?

– А я возьму кресло, сяду в спальне и буду сторожить…

– Вы с ума сошли! Вы так глупы, что даже не понимаете шуток!

– Ладно, ладно. Так и сделаю. А что?! Проговорились, да теперь на попятный? Ей-богу, сяду в спальне. Даром я, что ли, дал слово Жоржу?!

– Посмейте! Я позову дворников, они вас в участок отправят.

– А я скандал сделаю! Скажу, что я ваш любовник и вы меня приревновали к вашей горничной.

– Подлец!

– Пусть.

Свеча догорала, слабо освещая спальню… На кровати спала в верхней юбке и чулках Мурочка, покрытая простыней. Очевидно, она много плакала, так как тихонько во сне всхлипывала и глаза ее были красны.