Избранные труды

Следовательно, в отношении этих лиц, с точки зрения сторонников рассматриваемой позиции, нужно ставить задачу исправления. Перевоспитание же, по их мнению, необходимо для лиц с «глубоко укоренившимися антиобщественными взглядами и навыками».

Но ведь такие лица не могут рассматриваться как лица, не представляющие большой общественной опасности.

Таким образом, либо освобождение от уголовной ответственности с передачей на поруки и условное осуждение возможно в отношении лиц с глубоко укоренившимися антиобщественными взглядами и привычками, либо перевоспитание, о котором говорится в приведенных законах, не всегда связано с изменением глубоко антиобщественного характера человека.

Второе предположение является более обоснованным. С другой стороны, законодатель считает одним из условий условно-досрочного (ст. 53 УК РСФСР) и досрочного (ст. 55 УК РСФСР) освобождения не «исправление и перевоспитание», а просто «исправление» лица. Наиболее часто на практике условно-досрочное освобождение применяется к лицам, лишенным свободы, т. е. к преступникам, представляющим серьезную общественную опасность. Такими лицами могут оказаться убийцы (ст. 103 УК РСФСР), насильники (ч. 1 ст. 117 УК РСФСР), разбойники (ч. I ст. 91 ч. 1 ст. 146 УК РСФСР) и другие тяжкие преступники, чье сознание глубоко поражено пережитками капитализма. Если придерживаться указанной выше точки зрения, то эти лица подлежат условно-досрочному освобождению, когда изменены лишь отдельные черты характера (исправление). Коренной перестройки их психики, т. е. перевоспитания, для их освобождения не требуется. Очевидно, что это не так. Законодатель связывает возможность условно-досрочного освобождения с исправлением преступника, понимая под исправлением такое изменение психики, которое гарантирует несовершение этим лицом нового преступления.

Следовательно, и перевоспитание, и исправление есть перестройка психики человека, изменение свойств его характера.

Исправление есть такое изменение личности преступника, которое превращает его в безопасного и безвредного для общества человека. Перевоспитание же есть исправление преступника плюс воспитание из него сознательного строителя коммунистического общества.

При проведении работы по исправлению и перевоспитанию осужденного неизбежно возникает вопрос о критериях, которые позволяют судить об итогах этой работы. По смыслу ст. 20 Основ уголовного законодательства цель исправления и перевоспитания можно считать достигнутой, если осужденный стал честно относиться к труду, точно исполнять законы, уважать правила социалистического общежития.

Но на практике не всегда просто установить, как относится осужденный к законам, правилам социалистического общежития, к общественно полезному труду и т. д.

Эти трудности приводят к тому, что некоторые теоретики, занимающиеся вопросами уголовного и исправительно-трудового права, вообще отрицают наличие четких критериев, позволяющих судить об исправлении и перевоспитании конкретного лица.

Проф. А. А. Герцензон, выступая на теоретической конференции по вопросам исправительно-трудового права (М., 1957), говорил: «А где же критерии – законодательные и практические, когда мы можем сказать: да, лицо, которое характеризуется такими-то данными, можно считать исправившимся, а лицо, которое этими данными не располагает, считать таковым нельзя. Я позволю себе утверждать, что ни в науке исправительно-трудового права, ни в практической деятельности таких ясных критериев нет…» С этим утверждением проф. А. А. Герцензона согласиться нельзя.

В 1957 г., когда выступал проф. А. А. Герцензон, в законодательстве не указывались критерии исправления и перевоспитания. Более того, в законах в качестве цели наказания называлось не исправление и перевоспитание, а «приспособление совершивших преступные действия к условиям общежития государства трудящихся» – (ст. 9 УК РСФСР 1926 г.).

В настоящее время в законодательстве (ст. 20 Основ) даются довольно четкие критерии исправления и перевоспитания.

Значительно труднее практически решить вопрос о наличии или отсутствии этих критериев. Практика исполнения уголовных наказаний и, в частности, практика работы исправительно-трудовых учреждений показывает, что соблюдение осужденным дисциплины, отсутствие у него взысканий, выполнение и перевыполнение плановых производственных заданий не всегда свидетельствуют о том, что он перевоспитался в духе честного отношения к труду, точного исполнения законов, уважения к правилам социалистического общежития.

Нередко закоренелые преступники открыто заявляют о том, что они окончательно порвали с преступным прошлым, начинают добросовестно относиться к труду, дисциплинированно ведут себя, активно участвуют в общественной работе и т. д. Однако в действительности оказывается, что все это делается для того, чтобы добиться доверия администрации, облегчить для себя условия жизни в исправительно-трудовом учреждении, получить право на досрочное освобождение, а то и просто для того, чтобы прикрыть свою продолжающуюся преступную деятельность или подготовку побега.