Избранные труды

Согласно ч. 4 ст. 11 УК РФ вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и других граждан, пользующихся иммунитетом, в случае совершения данными лицами общественно опасного деяния на территории России разрешается в соответствии с нормами международного права.

Особый интерес представляют случаи квалификации соучастия в преступлении с разными специальными субъектами. Скажем, если в совершении преступления участвуют несколько специальных субъектов и имеет место соисполнительство, их действия следует квалифицировать без ссылки на ст. 33 УК РФ: например, получение взятки (ст. 290 УК) по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении участвовало два и более должностных лица, которые заранее договорились о совместном его совершении.

Если наряду с исполнителем соучастники (организатор, подстрекатель и пособник) также обладают признаками специального субъекта, – налицо сложное соучастие с распределением ролей. В этом случае действия названных лиц необходимо квалифицировать по общим правилам квалификации соучастия со ссылкой на ст. 33 УК РФ (например, когда должностное лицо склоняет представителя власти (следователя) к совершению преступления, предусмотренного ст. 299 (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности) или ст. 301 (незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей)).

При соучастии специального субъекта и общего субъекта квалификация осуществляется по правилам, закрепленным в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Общий субъект преступления несет уголовную ответственность со ссылкой на ст. 33 УК РФ как организатор, подстрекатель или пособник. Соисполнительство в данном случае отсутствует.

Данное мнение не разделяет, например, Т. Г. Макарова, которая приходит к выводу о возможности в некоторых случаях соисполнительских действий общих субъектов в преступлениях со специальным субъектом.[849]

Представляется, что данная точка зрения хотя и имеет право на существование, но тем не менее противоречит общему правилу квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом, сформулированному законодателем в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Впрочем, данное правило, как нами ранее было отмечено, не бесспорно и требует в дальнейшем более четкого законодательного разрешения.

В судебно-следственной практике встречаются случаи, когда лицо, не наделенное дополнительными признаками по отношению к общему субъекту, в силу разных обстоятельств выполняет функции или обязанности специального субъекта и при совершении преступления не может быть привлечено к уголовной ответственности. Речь в данном случае идет о ненадлежащем субъекте преступления. Отсутствие дополнительных признаков специального субъекта, как отмечает С. С. Аветисян, превращает лицо, совершившее общественно опасное деяние, в ненадлежащего субъекта, который освобождается от уголовной ответственности.[850] На вопросы квалификации соучастия с ненадлежащим субъектом преступления обращает внимание и А. В. Корнеева, делающая вывод о том, что лицо незаконно или ошибочно, а также обманным способом приобретшее статус специального субъекта, признается ненадлежащим субъектом соответствующего преступления и не должно нести за него ответственность. Вместе с тем в некоторых случаях не исключается его ответственность по другим статьям УК РФ.[851]

При квалификации преступлений со специальным субъектом представляет интерес и вопрос о роли других лиц в механизме совершения общественно опасного деяния. В ст. 33 УК РФ наряду с исполнителем предусмотрены еще три вида соучастников преступления: организатор, подстрекатель и пособник, ответственность которых определяется характером, а также степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. В свою очередь общие правила квалификации преступлений, совершенных в соучастии со специальным субъектом, как мы уже не раз отмечали, предусмотрены в ч. 4 ст. 34 УК РФ.

Вместе с тем теория и судебно-следственная практика, а также уголовное законодательство в отношении квалификации участия иных лиц в преступлениях со специальным субъектом, несколько противоречивы и не решают в полной мере эту проблему, которая выходит за пределы нашего исследования и требует дальнейшего изучения, а также современного теоретического и практического осмысления в новых условиях борьбы с преступностью.

Глава VII Квалификация преступлений против государственной власти со специальным субъектом [852]

§ 3. Квалификация преступлений против порядка управления с признаками представителя власти