Избранные труды

И еще эти офицеры не умели отдыхать. Я перенял у них многое, чем сегодня дорожу. И отдыхать тоже не умею. Этому они меня не научили.

Личным примером они учили меня работать. Когда меня спрашивают, а журналисты это делают часто, каково мое хобби, я ответствую, что сейчас мое основное увлечение – это мои ученики.

Мое первое пребывание на следственной работе дало практическое, а затем и теоретическое приращение к развитию темы участия народного элемента в уголовном процессе – взаимодействия с УМИиП (учреждениями массовой информации и пропаганды). Чаще говорят о взаимодействии со средствами массовой информации. По-моему, это неточно.

Адъюнктура

Что меня смущало в следственной работе – так это отсутствие реальных возможностей разрешиться от бремени распирающих меня аналитических потребностей. Как я уже сказал, я не умею отдыхать. Но свободное время все же иногда бывало. Значительную часть его я тратил на то, чтобы побуждать, как написал потом, неопределенный круг лиц, обладающих информацией, полезной для производимого расследования, к самовыявлению. Иными словами, сотрудничал с местными газетами, писал в них, страшно сказать, фельетоны. Правда, не только фельетоны. Нередко это помогало. Я надеюсь, что Омская Академия МВД РФ переиздаст к моему 80-летию написанную в омский период и посвященную факторам активности населения в правоохранительной сфере одну из любимых моих книг – могут же у автора быть пристрастия! – «Привлечение населения к расследованию преступлений». Я, в частности, делюсь в ней опытом сотрудничества с журналистами.

Словом, я все больше приходил к выводу, что у меня, во-первых, не хватает нетрадиционных знаний для эффективной следственной работы и, во-вторых, мне необходимо квалифицированно проанализировать тот материал, который я накопил, служа обществу в качестве следователя, и рассказать коллегам о результатах такого анализа. Выход из создавшегося положения подсказал приказ Министра, объявивший прием в адъюнктуру Высшей школы МВД СССР (после серии преобразований сейчас это Академия управления МВД РФ).

Следственная работа привела меня к убеждению, что научно-исследовательскую работу надо совмещать не с преподавательской, а с практической. С этой идеей в 1961 году я поехал поступать в адъюнктуру. Идею эту разделяли далеко не все, но я все же добился своего и по окончании адъюнктуры вернулся на Сахалин уже на руководящую следственную работу. Кандидат наук в следственном отделе – боюсь, что в то время кое-кто смотрел на меня, как на экспонат кунсткамеры.

Научным руководителем мне назначили заведующего сектором Института прокуратуры профессора И. Д. Перлова, одного из самых продуктивных авторов в советской правовой науке. За исключением, может быть, М. С. Строговича и В. М. Чхиквадзе. Правда, тогда мы еще не знали о продуктивности некоторых современных авторов.

Илья Давидович был уверен в том, что говорил. «Значит так, – сказал он, встретившись со мной, – будем писать следующую тему…» – «Простите, Илья Давидович, но у меня есть не только соображения по теме. Я привез сто пятьдесят страниц текста, который, надеялся, прочтет научный руководитель при обсуждении диссертационной проблемы». Словом, я писал диссертацию по своей теме. Илья Давидович даже сказал как-то: «Сочинять диссертацию – это ваше дело. Мое – организовать защиту».

Защита проходила с приключениями. В то время кандидатов наук в системе органов внутренних дел было немного, так что все авторефераты проходили через письменный стол министра. Я не могу утверждать, что исключений не было. Мой, во всяком случае, там побывал. Министру не понравилось, что я сравнил часть населения страны с афинскими аристократами, которые скорее позволили бы арестовать себя рабу, чем пошли бы служить в жандармерию. Министр вызвал к себе начальника кафедры, при которой я проходил адъюнктскую подготовку – С. В. Бородина и научного руководителя (меня почему-то не вызвали, может, потому, что уже не было в Москве). Министр, при котором находилось два его заместителя, пообещал собеседникам, что, если мы не согласимся отозвать автореферат и отложить защиту, он пришлет на заседание диссертационного совета двух своих заместителей и они покажут диссертанту «кузькину мать».

Таким образом, у меня по одной кандидатской диссертации – два автореферата. Сам проверял в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина.

Вернувшись на Сахалин, я узнал о трагической судьбе Н. Он тяжело и надолго заболел. В больнице его навещали немногие. Среди них тот оперуполномоченный, у которого он был на связи вначале. После его смерти родственники отказались взять тело. Скромно похоронили Н. сотрудники УВД.

Генерал и четыре хулигана: появление в системе МВД третьего вуза