Избранные труды. Кибернетика функциональных систем

На этот вид нервной деятельности указывал О.Аттли^. Описывая конструкцию управляющих механизмов, он отмечал: “...Вычислитель может непрерывно подсчитывать для каждого управляющего движения, которое опробовалось раньше, вероятность того, что оно приведет к цели”^. Говоря о цели, к которой ведут все движения, Аттли тем самым подчеркивает ее направляющее влияние на те действия, которые приближают будущие события.

Наиболее полно ролШ цели и предсказания рассмотрена в книге Л.Фогеля, А.Оуэнса и М.Уолша"*.

Определяя понятие “искусственный интеллект”, авторы стремятся найти те характерные признаки, которые могли бы быть общими и для естественного, и для искусственного интеллекта. Они совершенно правильно, на наш взгляд, сосредоточивают внимание не на тонкости, четкости и быстроте выполнения отдельных операций, а на логике механизмов, составляющих интеллект. Среди этих механизмов на первый план они ставят

! См. сб.: Проблема центра и периферии в физиологии высшей нервной деятельности. — Горький, 1935; Анохин П.К. Узловые вопросы в изучении высшей нервной деятельности. Сб.: Проблемы высшей нервной деятельности. — М., 1949, с. 9—128.

2 См. Аттли О А. Механизация процессов мышления (заключительная речь). Сб.: Самоорганизующиеся системы. — М., 1964, с. 430—434.

^ Там ж е, с. 432.

4 Фогель Л., Оуэнс А., Уолш М. Искусственный интеллект и эволюционное моделирование. — М., 1969.

механизмы принятия решения и предсказания , то есть формирования цели. Авторы считают, что будет “...более содержательным определять интеллект в терминах поведения некоего стремящегося к цели существа и измерять степень его интеллекта по адекватности принимаемых им решений”Таким образом, мы видим, что определение интеллекта охватывает наиболее сложные формы поведенческой деятельности: цель, “принятие решения”, предсказание. По сути дела, это верно. Однако недостаток такого определения состоит в том, что существенные и характерные для интеллекта факторы просто перечисляются, а не даются в той логической связи и последовательности, которая соединила бы их прочной нитью системного детерминизма.

И действительно, в приведенных выше определениях, как, впрочем, и во многих других, “цель” выступает как нечто наперед данное. А дальше начинает рассматриваться цепь поведенческих актов, направленных на достижение этой цели. Но как возникла сама цель? Какие факторы и какие материальные процессы предшествовали ее появлению и создали из нее материальный аппарат, направляющий специфическое стремление организма? Упомянутые выше авторы, а также и многие другие^ эту фазу “предцели” совершенно не рассматривают.

То же самое можно сказать и о принятии решения. Какие факторы толкают организм на принятие именно этого, а не другого решения? Ясно, что в процессе принятия решения происходит непрерывный подбор наиболее адекватного для данной ситуации решения. Но как это происходит? На основе каких конкретных нейрофизиологических механизмов выбирается одна-единственная поведенческая степень свободы из миллионов возможных степеней?

Обычно все эти процессы исследуются отдельно, вне их логической связи в масштабе целого поведенческого акта, а потому иногда и правильно выделенные факторы естественного

! Фогель Л., Оуэнс Л., Уолш М. Искусственный интеллект и эволюционное моделирование. — М., 1969, с. 19.

^ См., например, Месарович М. Теория систем и биология: точка зрения теоретика. “Системные исследования. Ежегодник 1970”. — М., 1970; Уотерман Т.Х. Теория систем и биология: точка зрения биолога. Там же; Sadovsky V.N. The History and Perspectives of the Systems Approach Development and General Systems Theory. ”International Congress of the History of Sciences (18—24 August, 1971)”, — М., 1971.

интеллекта, как, например, “предсказание” (Фогель и другие), цель и принятие решения (Аттли), остаются изолированными фрагментами интеллекта, не связанными между собой логикой функционирования.