Избранные труды. Норвежское общество

Институт сравнительного изучения культур организовал широкое исследование истории норвежской общины и ее пережитков, сохранившихся вплоть до настоящего времени. При активном содействии населения, проявляющего живой интерес к местной истории, был собран весьма обширный материал. Опубликован ряд исследований, среди них книги Л. Рюннинга¹²⁶, Л. Рейнтона¹²⁷, С. Сульхейма¹²⁸ и др. Накопленную массу сведений частично обобщили в своих статьях А. Холмсен, X. Бьерк-вик и Р. Фриманнслюнн¹²⁹. В их статьях содержится краткий отчет о работе, проделанной Институтом. Здесь отмечается, что в свете новых данных приходится пересматривать некоторые взгляды, казалось бы, уже установившиеся в науке. В частности, вызвавший в свое время большую полемику вопрос о том, какова была первоначальная форма аграрного поселения в Норвегии, по мнению А. Холмсена, не может ныне считаться окончательно решенным. Новые археологические раскопки обнаружили остатки групповых поселений, относящихся к раннему железному веку. Если некоторые современные деревни восходят к хуторам XVI и XVII вв., то не исключена возможность, что на месте последних в более ранний период, до сокращения населения в XIV в., существовало по нескольку хозяйств¹³⁰. Собранные в этих статьях сведения об устройстве крестьянской усадьбы и структуре общины представляют несомненный интерес¹³¹; однако проведенные Институтом обследования носят преимущественно этнографический характер и опираются на данные, сохранившиеся до настоящего времени, либо восходящие к XVII—XIX вв. Между тем специфика норвежской общины в более ранние периоды таким ретроспективным путем вряд ли может быть вскрыта с должной полнотой. Большой интерес в этом отношении представляют данные археологии и топонимики¹³².

Мне кажется важным определить особенности норвежской общины на наиболее раннем этапе развития норвежского общества, который может быть более или менее обстоятельно изучен по письменным источникам, и разобраться в характере собственности на разные виды земель, входивших в состав крестьянского двора и общинной территории. Изучая землевладение большой семьи, составлявшее основу института одаля, я рассматривал отношения между ее членами. Теперь попробуем выяснить, в каких отношениях находилась большая семья, населявшая отдельный двор (или бывшие ее члены, которые владели соседними усадьбами), с другими подобными хозяйствами.

Изучение под таким углом зрения древнейших записей норвежского права — областных судебников Фростатинга и Гулатинга — представляет значительный интерес для понимания общинных отношений в Трёндалаге и Вестланде. Характер источников, а равно и самый предмет исследования вынуждают уделить большое внимание анализу ряда терминов, встречающихся в судебниках, таких, как almenningr, garor, grannar, grend, sambuo и др.

Что представляло собой крестьянское хозяйство в Норвегии раннего Средневековья? Крестьянский двор охватывал группу строений, составлявших хозяйственный комплекс, и участок земли, иногда также расположенный в пределах ограды. В состав усадьбы могло входить и несколько пахотных участков. Имея вследствие особенностей почвы небольшие размеры, эти участки нередко оказывались разбросанными в разных местах. К усадьбе примыкали луг, лес и, если она была расположена на берегу реки или на побережье моря или фьорда, соответствующие воды.

Центр крестьянского владения составлял, разумеется, дом, вернее, группа строений, где жил бонд со своей семьей и работниками¹³³. Дом находился под особой охраной обычного права, позднее — закона, и нарушение неприкосновенности жилища каралось особенно строго. «Законы Фростатинга» предписывали, что «все свободные люди должны пользоваться неприкосновенностью в своих домах»¹³⁴. Поджог чужого дома приравнивался к наиболее тяжким преступлениям, называемым «чер-ними делами» (измена королю или заговор против него и т.п.)¹³⁵. Нападение на человека в его доме рассматривалось как тягчайшее правонарушение: в этом случае собирались его соседи и убивали виновного. В Трён-далаге, население которого долгое время сохраняло самостоятельность по отношению к королевской власти, подобная мера самозащиты применялась даже против представителей короля — лендрманов, ярла и против самого короля. Если это злодеяние совершал король, то против него созывали жителей всех восьми округов (фюльков) Трёндалага; если напавшим на чужой дом был ярл, собирались жители четырех фюльков; против лендрмана — двух фюльков¹³⁶. Показательно также следующее предписание «Законов Гулатинга»: если человек был ограблен, грабитель должен был уплатить штраф в 5 марок, но если нападение с целью ограбления было совершено на усадьбу свободного человека, то виновные объявлялись поставленными вне закона, либо должны были уплатить возмещение в 40 марок¹³⁷. Как и у других народов в раннее Средневековье. ограбление в пределах усадьбы или дома каралось в Норвегии значительно более сурово, нежели подобное же преступление, совершенное в каком-либо ином месте.