Избранные труды. Норвежское общество

Вместе с тем понимание П.Г. Виноградовым противоположности бокленда и фолькленда как якобы свободно отчуждаемой частной собственности, с одной стороны, и земли, индивидуальное владение которой ограничено правами сородичей, не допускающими ее отчуждения посторонним, с другой, — это понимание вызывает возражение также и потому, что ведь и боклендом нельзя было свободно распоряжаться. При пожаловании бокленда могло быть запрещено передавать землю кому-либо, за исключением родственников. Об этом говорится в «Законах Альфреда»: «Если кто-либо имеет бокленд, полученный им от своих родных, то мы постановляем, что он не должен отчуждать эту землю за пределы своей семьи (1?aet he hit ne moste sellan of his maegburge) в случае наличия грамоты или свидетельства (gewrit oooe gewitnes), подтверждающих, что теми, кто первоначально приобрел ее, и теми, кто передал ее ему, это было запрещено; и пусть тот [кто оспаривает отчуждение] докажет это перед его родными в присутствии короля и епископа»³².

Мы сравнительно редко встречаемся в грамотах с такого рода запрещениями отчуждать бокленд, но необходимо помнить, что сохранились преимущественно лишь церковные архивы, тогда как подобные ограничительные условия следовало бы искать в грамотах, выданных мирянам. Так, мы находим аналогичное указание в завещании короля Альфреда, где сказано: «И я желаю, чтобы те, кому я завещал свой бокленд [короли жаловали земли в бокленд и самим себе. — Л./¹.], не отчуждали бы его за пределы моего рода после моей смерти»³³. Кроме того, Альфред выражает желание, чтобы этой землей владели его ближайшие родственники по мужской линии (on ]эа waepned healfe), как было принято и при его отце; если же случится, что земли перейдут к женщине, то после ее смерти они должны достаться мужским потомкам. Свобода распоряжения вовсе не была такой уж отличительной чертой бокленда, хотя о ней сплошь и рядом упоминается в грамотах, фразеология которых отражает в гораздо большей степени влияние папской канцелярии и римского права, нежели реальные отношения.

Итак, различия между боклендом и фольклендом в смысле возможности отчуждения к концу IX в. (к этому времени относятся изучаемые нами документы) не были глубокими, если вообще не стерлись, а между тем взаимная противоположность этих двух форм земельной собственности сохранялась. В «Законах Эдуарда Старшего» (начало X в.) земельная собственность подразделяется опять на те же два вида: бокленд и фолькленд³⁴. Различие между ними, насколько можно судить по этому постановлению, заключалось в том, что тяжбы из-за фолькленда происходили в присутствии местного королевского чиновника — гере-фы, тогда как разбор дел относительно бокленда переносился в королевский суд³⁵, ибо только королевское пожалование могло создать бокленд. Приведенное постановление короля Эдуарда не раскрывает полностью отличия бокленда от фолькленда, но подсудность дел о владении собственностью этих видов разным инстанциям подтверждает, что бокленд был привилегированным земельным владением, а фолькленд — непривилегированным, подчиненным народным обычаям. Недаром в одной грамоте короля Эдвина говорится, что он пожаловал монастырю территорию в сто гайд с ее «поземельными и народными обычаями, так, как они установились в стране»³⁶.

Показательно также понимание пожалованной в бокленд земли как «свободной» от налогов — frelond, в отличие от фолькленда, который не был свободен в этом отношении³⁷. Вследствие этого на землю, переданную в бокленд, распространялась «привилегия вольности», выражавшаяся именно в освобождении от налогов и повинностей. Собственно, эта «привилегия вольности» (libertatis privilegium) и являлась непосредственным объектом пожалования³⁸. Не случайно в одной грамоте конца VII в., согласно которой епископ Уилфрид получил от уэссекского короля Кед-валлы ряд земель, употреблено такое своеобразное выражение: «и мы оцениваем эту вольность (libertatem) в 70 гайд»³⁹. Король передавал доходы, поступавшие с определенного количества податных единиц.