Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Я должен бы говорить о Бём-Баверке только как об ученом, но не могу умолчать и о других гранях его личности. Образ этого человека одинаков во всех областях, охваченных широкой орбитой его жизни; везде чувствуется один и тот же мощный пульс. Мы постоянно сталкиваемся с незаурядной личностью, с яркими и сильными чертами — как будто осматриваем с разных сторон безупречную монолитную статую. Как известно, Бём-Баверк был не только одной из самых ярких фигур в науке своего времени, но и редчайшим образцом государственного деятеля — выдающимся министром финансов. Его имя стало синонимом плодотворного законодательства и лучших традиций австрийского фискального управления; оно связано с наиболее успешным и счастливым периодом австрийской финансовой политики. Интересно, что политические и научные достижения Бём-Баверка носят схожий характер. Как ученый, он поставил себе самую сложную цель в самых неблагоприятных обстоятельствах, без оглядки на успех или признание. Как должностное лицо, он также взялся за самую тяжелую и неблагодарную политическую задачу — защищать здравые принципы финансовой политики. Эта задача тяжела и неблагодарна даже в странах, где просвещенное общественное мнение защищает государственного деятеля, даже там, где его поддерживает сильная партийная организация, где общественный идеал носит общенациональный характер и где фраза «этого требует государство» всегда является победоносным союзником — а уж в Австрии эта задача представляется почти непосильной. Побеждать как в политике, так и в научных исследованиях Бём-Баверку позволял один и тот же дар: его самобытность и созидательная сила; его ясное видение реального и возможного; его неиссякаемая энергия, с одинаковой силой и решимостью справлявшаяся с любыми задачами и препятствиями; его спокойствие и, наконец, его острый скальпель — ведь великий полемист был еще и грозным участником дебатов, которому многие соперники высказали высочайшую возможную похвалу, не решившись вступить с ним в спор. Как в политике, так и в науке черты характера Бём-Баверка оставались неизменными: самообладание и концентрация усилий, высокий стандарт долга, прозорливость в отношении людей и событий без пессимизма, умение сражаться без горечи, отрекаться от себя без слабости — придерживаться жизненного плана одновременно простого и великого. Его жизнь была завершенным целым, выражением личности всегда верной себе, всегда побеждающей за счет собственной значимости и без тени наигранности, произведением искусства, строгие линии которого были расцвечены бесконечным, нежным и сдержанным личным обаянием этого человека.

I

Научные труды Бём-Баверка составляют единое целое. Как в хорошей пьесе каждая строчка служит развитию сюжета, так в работах Бём-Баверка каждое предложение является клеткой живого организма и служит задуманной цели. Он не тратит лишних усилий, не колеблется, не отклоняется от задуманного и при этом спокойно отказывается от вторичного и временного успеха. Не считая немногочисленных статей для периодических изданий, наследие Бём-Баверка не содержит работ, написанных под влиянием момента, на злобу дня. В своем роде и эти газетные статьи показательны: каждая из них написана с определенной четкой целью, а не ради литературной или научной забавы. В работах Бём-Баверка нам открывается превосходство человека, служащего великой цели и полного живой творческой силы; превосходство ясного, хладнокровного ума, отказавшегося из чувства интеллектуального долга отвлекаться на мимолетное. Ему полностью удалось выполнить свой грандиозный план. Законченный и совершенный труд всей его жизни лежит перед нами, и у нас не может быть никаких сомнений относительно его природы.

Бём-Баверк четко представлял свою главную задачу, поэтому и нам так легко ее сформулировать. Он был теоретиком, рожденным, чтобы прослеживать — и объяснять — крупномасштабные закономерности; инстинктивно, но безошибочно улавливать цепочки логических необходимостей; испытывать сокровенную радость аналитической работы. В то же время он был творцом, архитектором мысли, которому мелкие задачи, встречающиеся в изобилии каждому ученому, никогда не могли бы принести удовлетворения. Да, Бём-Баверк был величайшим критиком, которого знала наша наука. Но его критика, выдающаяся в своей яркости, масштабах и скрупулезности, служила только для того, чтобы проложить путь по-настоящему важной работе; она носила характер вспомогательной задачи.