Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Однако ж такого рода исключительные случаи возможны лишь при наличии следующих двух условий: во-первых, должна вообще существовать возможность приобрести новый экземпляр взамен утраченного при помощи только лишних хлопот и неприятностей; во-вторых, эти хлопоты и неприятности должны быть меньше положительной предельной пользы, получаемой от данной вещи. Если бы, например, вторичные хлопоты по добыванию нового входного билета я оценивал выше положительного удовольствия, даваемого участием в празднестве, то в случае потери билета я отказался бы от мысли достать взамен потерянного новый билет, и тогда потеря билета означала бы для меня положительное лишение.

Оба условия соединяются сравнительно редко в нашей практической хозяйственной жизни, да и то преимущественно там, где дело идет о вещах мелких и незначительных. Относительно всего чаще встречается еще возможность восстановить утраченные материальные блага при помощи добровольного увеличения количества труда³⁵. Однако и тут требуется, с одной стороны, чтобы в распоряжении трудящегося было свободное время, в течение которого можно заняться сверхурочной работой, а с другой стороны, чтобы иметь возможность работать в это свободное время, — условия, которые для массы нашего населения соединяются довольно редко. Связанные узами трудового договора или по крайней мере укоренившихся профессиональных привычек, мы выполняем важные хозяйственные работы свои большей частью в определенные часы дня и удлинять свое рабочее время ради удовлетворения какой-нибудь специальной нужды мы не расположены, а если и расположены, так не всегда имеем возможность. На фабрике с 11-часовым рабочим днем фабричное помещение едва ли может быть открыто по окончании работ ради одного рабочего, который, желая свою разбитую домашнюю утварь заменить новой, вздумал бы в течение двух дней работать лишний час. Наша профессиональная работа в большинстве случаев дает нам определенное количество денег и материальных благ и тем самым доставляет нам средства для удовлетворения определенного количества потребностей. Утрата некоторой части этих средств влечет за собой не увеличение количества труда, а недочет в удовлетворении потребностей, от-того-то этими последними именно определяется обыкновенно, как мы показали выше, и ценность материальных благ. Свободные же часы нередко употребляются, напротив, на приобретение таких материальных благ, которые мы не стали бы покупать на доходы, получаемые от основной хозяйственной работы. Я собираю, например, во время прогулок цветы, которые, высушенные и связанные в букет, служат для украшения моей комнаты. Когда такой букет пропадет, то от этого ни одна из моих потребностей не лишается удовлетворения — мне нужно лишь снова употребить некоторое количество труда на собирание новых цветов, на их высушивание и т. д., если только я ценю этот труд ниже той положительной пользы, которую надеюсь получить от букета.

Спрашивается теперь: по какому же масштабу измеряется ценность материальных благ в этих исключительных случаях, которые, как видно из сказанного, не играют никакой важной роли? Ответ дать нетрудно. Значение такого рода материальных благ для нашего благополучия заключается, вообще говоря, в том, что обладание ими избавляет нас от неприятностей и беспокойства. Избавиться от этих неприятностей и беспокойства для нас, разумеется, тем важнее, чем они значительнее. Поэтому вышеупомянутым материальным благам мы придадим тем большее значение или тем большую ценность, чем больше те неприятности и беспокойства, от которых мы избавляемся при обладании ими.

В каком отношении находится это положение к выведенному раньше закону предельной пользы? При поверхностном взгляде на дело может легко показаться, будто теперь мы опираемся на принцип совершенно иного рода, чем прежде: там речь шла о пользе, здесь речь идет о неприятности или труде. Такое мнение совершенно неосновательно. Наша теория объясняет величину ценности всюду одним и тем же принципом. Она всегда выводит ее из величины той пользы, которая соединяется для нас с обладанием вещью. Но условия хозяйственной жизни отличаются крайней сложностью и разнообразием — оттого и вышеупомянутая польза на практике может принимать различные формы: она проявляется то в виде возможности прямого удовлетворения потребностей, то — и притом гораздо реже, — в виде возможности избежать неприятностей и хлопот (оцениваемых ниже положительной пользы). Развивая свой принцип в приложении к этим разнообразным условиям, мы не колеблемся в своем принципе, а только развертываем вполне его содержание.