При этом следует иметь в виду, что, во-первых, компетентным органом может выступать не только госорган, имеющий
Во-вторых, при отсутствии достоверных полномочий применительно к данному договору за действия компетентного органа отвечает сам компетентный орган как самостоятельное юридическое лицо.
Эти соображения важны для оценки отношений компетентного органа и государства, поскольку компетентным органом может быть и государственное учреждение, и государственное предприятие, и даже акционерное общество через акции, управляемые государством, прежде всего – национальные компании. При подобных условиях весьма важно установить, действуют ли эти легитимно самостоятельные юридические лица в конкретных отношениях от своего имени, или от имени государства. Сомнения, по нашему мнению, должны толковаться в пользу выступления компетентного органа от своего имени. И тогда бремя исполнения обязанностей, вытекающих из договора, а также бремя ответственности за их нарушение, должны возлагаться на компетентный орган. Возможность (или невозможность) привлечения государства к субсидиарной ответственности за подобные нарушения определяется по общим правилам ответственности государства не за собственные действия, а за действия своих предприятий, своих учреждений, своих акционерных обществ.
Иное дело – признание таких самостоятельных лиц субъектами, выступающими в договоре от имени государства (представляющими государство). В этих условиях их действия (в пределах полномочий) оцениваются как действия государства, и возникают все юридические признаки рассмотренной выше первой ситуации. Не имеет значения, выступает ли компетентный орган от имени Правительства, или от имени государства. Правительством как стороной в договоре может быть обозначен орган подлинной стороны по договору, т. е. государства. И искать юридические различия обозначения стороной Правительства или государства – бесполезно.
Третья ситуация (в). Договор заключается и подписывается и компетентным органом, и Правительством в лице премьера либо вице-премьера. Оба субъекта действуют, разумеется, как участники одной стороны. При этом поскольку речь идет о предпринимательской деятельности, то участники одной стороны выступают по отношению к другой стороне обязательства в качестве солидарных должников, солидарных кредиторов и лиц, связанных солидарной ответственностью (ст. 287 ГК). Практически это означает предоставление негосударственному участнику обязательства полной свободы при предъявлении как к компетентному органу, так и к государству требования об исполнении, возмещении убытков за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства и т. п.
Четвертая ситуация (г) возникает в случаях заключения договора между казахстанской стороной, не имеющей специальных государственных полномочий, и иностранным инвестором. Затем этот договор подтверждается или одобряется Правительством Республики Казахстан. В особо важных случаях возможно даже одобрение Президентом Республики. Чаще всего речь идет об учредительных договорах, заключаемых казахстанским юридическим лицом с иностранным инвестором, консорциальных соглашениях, договорах, заключаемых на проведение операций по добыче и (или) транспортировке полезных ископаемых.
Возникает вопрос о юридическом значении подобных утверждений или одобрений, об их действии в качестве юридических фактов, порождающих гражданско-правовые права и обязанности для государства, его прямую ответственность за нарушения.
Мы полагаем, что подобные акты Правительства, даже Президента, носят не частный, а публичный характер. Но непосредственно на юридическую силу взаимных прав и обязанностей сторон договора подобные постановления Правительства влияния не оказывают. Такие права и обязанности возникают, изменяются либо прекращаются вследствие действий участников договора, не нуждающихся в правительственном подтверждении или одобрении. Правительственное подтверждение (одобрение) придает договору дополнительный ореол важности, но не более того.