Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

Но это утверждение описывает лишь одну сторону дела. В любом обществе, повторим, существует стремление воспрепятствовать осуществлению профессиональной юридической деятельности в соответствии с действующим законом. Иногда это происходит потому, что плох закон. Часто интересы части, т. е. социальной группы, в корне не совпадают с интересами целого, т. е. общества. Но, кроме того, потребности достигшего определенной стадии развития общества в работе юриста, существуя в принципе, постоянно меняются объективно и осознаются субъективно. Это значит, что на протяжении истории общества и потребность в праве, в отрасли правовых работ (как она сейчас понимается) была различной, и осознание этой потребности менялось. Человек из подданного становился гражданином, налогоплательщиком, избирателем, и это меняло многое в его отношении к юристам и их профессиональной деятельности.

Интересы составляющих общество социальных групп противоречивы. Относительно слабые социальные группы нуждаются в развитии государственно-правовой системы юстиции, в справедливых юристах, способных защитить их; социальные группы с нестабильными или локальными интересами тяготеют к произволу, который прикрывается «домашней юстицией», творящей суд и расправу в интересах группового лидера.

Здесь еще раз возникает вопрос о том, кому служили и служат юристы: обществу, господствующему классу, национальной или иной группе людей. Критика или даже отрицание марксизма отнюдь не снимают этот вопрос. Конечно, профессионалы-юристы кому-то всегда служили и всегда кем-то оплачивались. Но все-таки даже угнетаемые социальные группы, а может быть, именно они в первую очередь, нуждались в юристах хорошего качества. В своей основе исполнение закона в любом случае ограничивает произвол, делает жизнь более предсказуемой. Парадоксальным образом и преступники – за немногими исключениями – нуждаются в хорошей юстиции. Суд государства, если он истинный суд, предпочтительнее суда Линча.

Но все же, если только в обществе, в стране не становятся преобладающими тенденции саморазрушения, граждане заинтересованы в достижении некоторой стабильности, надежности и предсказуемости отношений, т. е. в правовой безопасности. Здесь особенно сильно сказывается несовпадение частных (локальных и временных) интересов и абстрактно понимаемых социальных интересов. Так, крепостные крестьяне, по-видимому, в принципе были заинтересованы в отмене крепостного права. Но в своей частной жизни, в ее конкретных ситуациях даже они были заинтересованы в том, чтобы земельные и иные споры решались, пусть по действующему закону, но предсказуемо. Иными словами, они, находясь в состоянии социального конфликта, могли быть и, вероятно, были заинтересованы в качественной (по своему времени) юстиции. Иначе просто сразу разрушилась бы повседневная жизнь.

Можно утверждать, таким образом, что всегда или почти всегда в обществе существует тяготение к разумному решению споров, стремление иметь защиту от произвола (беспредела), а значит, существует затратная ресурсоемкая потребность в качественной и эффективной юридической работе, в наличии надежной корпорации юристов, способных действовать законно в самых сложных условиях, включая периоды социальных кризисов, социальных переломов, трансформаций, когда личность, ее права и интересы подвергаются особой опасности. Разумеется, все эти стремления и желания, как показывает исторический опыт, осуществляются неполно, часто искаженно, в интересах тех или иных групп, причем степень и содержание общей деформации профессиональной юридической деятельности различны во времени и пространстве. Налицо – с аллюзией на известное высказывание о капитализме – неравномерное развитие профессиональной юридической деятельности.

В целом, несмотря на все сложности, профессия юристов и их деятельность изначально возникают и развиваются в обществе и под влиянием общества как обслуживающие, как вид социальных услуг, стремясь к идее: «Не человек для юристов, а юристы для человека». Этот как будто бы очевидный тезис требует отхода от многих псевдомессианских, социально-инженерных установок. Он противостоит идее осуществления социальной инженерии людьми, обладающими неким высшим знанием и присвоенным высшим правом. Юристы, как и любые чиновники, депутаты и прочие – это всего лишь люди, которым поручено исполнять управленческие функции в широком смысле слова. В частности, воспитательная функция права – это, в сущности, воспитательная функция общества и государства, осуществляемая путем использования права.