Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

5.1. Признаки и цели (выгода) в структуре управления. В юридической литературе и в обыденном правосознании не всегда четко различаются позиции и цели использования уголовного права отдельными социальными силами. Это и понятно. Как социальный инструмент уголовное право имеет единые согласованные задачи, закрепленные текстуально в ч. 1 ст. 2 действующего УК РФ. Вместе с тем управление уголовным правом принципиально конфликтно, хотя всегда существует возможность разрешения латентных и созревших конфликтов. Путь к согласию идет через разрешение конфликтов.

Отсюда целесообразно уяснить систему целей и выгод управления, а затем позиции отдельных сил и центров влияния по отношению к этим целям. Это требует практического анализа, поскольку согласие с теми или иными задачами и принятие соответствующих позиций требует множества решений, отвечающих той или иной линии поведения.

5.2. Цели и выгоды отдельных позиций. Можно допустить, что все социальные силы, т. е. группы людей, обладающие определенным влиянием, стремятся достичь общественных благ с помощью уголовного закона. Но в истории известны многочисленные примеры ужасных последствий таких устремлений, перечислять которые нет смысла.

Представления о выгодности, полезности уголовно-правовой практики определяются различиями религий, традициями и проч. Даже понятие «интересы службы», данное в ст. 285 УК РФ пусть в связи с охраняемыми законом интересами общества и государства, крайне размыто и, как показывает история, может противоречить действительным потребностям народа.

Поэтому до содержательного анализа задач и полезности уголовного закона рассмотрим, не оценивая, реальные сложившиеся позиции.

В сфере управления уголовным правом, исходя из сказанного, можно выделить следующие позиции:

1. Обеспечение, поддержка и разнообразие лоббирования; криминализация деяний или усиление ответственности с целью добиться расширения компетенции определенного ведомства или службы, что естественно обосновывается необходимостью предотвращения национальных угроз и проч.

Наиболее наглядным примером представляется так называемая организованная преступность; она в виде больших групп лиц, заранее объединившихся для совершения преступлений, существует реально. Но цель захвата власти криминалитетом и некоторые иные признаки являются выдумкой, не подтвержденной никакими процессуальными материалами.

Тем не менее в США пишут о русской мафии, немецкие журналисты и русские авторы описывают ее. Но главное, правоохранительные органы в той или иной форме, более или менее осторожно (или нет), докладывают о динамике организованной преступности.[323]

В итоге принимается ст. 35 УК РФ, которая, что еще подлежит обоснованию, вступает в противоречие с традиционными предписаниями о соучастии, повышает неопределенность уголовного закона и крайне редко реализуется в судебных приговорах.

Другие примеры – это участившиеся в 2008 г. попытки принятия новых запретов или усиления санкций. С такими предложениями выходят иногда ведомства, вообще не имеющие профессиональной возможности оценить последствия своих предложений.

2. Административное давление на собственные ведомства и службы с целью изменения уголовно-правовой практики для изучения их формальных показателей.

Наглядным проявлением такой позиции являются известные колебания статистики преступности; смена руководства МВД на том или ином уровне влечет практически неизменный рост статистических показателей, т. е. количества уголовно-правовых решений, что во многих случаях связано с произвольным толкованием статей действующего УК РФ или, напротив, с восстановлением законного их толкования;

Так, в августе 2008 г. в США было раскрыто изъятие из компьютеров девяти торговых сетей примерно 40 млн кредитных и платежных карт, и по некоторым из них сняли десятки тысяч долларов. Преступление было совершено группой, состоящей из трех граждан США, а также граждан Эстонии, Украины, Китая, и считается, вероятно, крупнейшим мошенничеством такого рода в истории. См.: Die Welt. August 2008.

3. Одобрение, поддержка, организация либо участие в компаниях, направленных на отрицательную оценку определенных видов поведения, что может быть связано с укреплением политических позиций, демонстрацией профессиональной лояльности или позиционированием той или иной силы в качестве оппонента власти и включает в себя давление на законодателя в уголовно-правовой сфере.