— Раз на раз. Вся ваша техника может просто встать, буквально только перейдя через портал. Электроника в буквальном смысле дохнет или выдаёт такое, что волосы встают дыбом, и все ваши машины превратятся в ненужный мусор. Экзоскелеты, дроны разведки, дистанционные разведывательные машины, рация, да даже сраные фонарики на батарейках — всё это может выйти из строя практически сразу, как вы пересечёте портал. И чем ближе к центру ада — тем сильнее будет эффект.
— Это невозможно. Эта техника может электромагнитный импульс…
— Но там находится ад, не наш мир. Там не действуют общепринятые законы, — заметил я недовольно, словно приходилось объяснять школьникам прописные истины. — Там даже понятие времени не действует в том плане, каком мы его себе представляем. И ваша техника может работать, а может не работать — никто не скажет, что с ней будет, пока она не окажется в аду. У меня не работал даже сраный фонарик.
— Значит, и автоматы…
— Только по старинке, — кивнул я. — Патроны на порохе.
— Это значит, что почти всё по старинке, — заметил один из присутствующих.
— Всё по старинке, — кивнул я. — Мы можем взять технику с собой, просто проверить. Джип, например. Если поедет — чудно, возможно, нам удастся добраться быстрее. Не поедет… пойдём пешком.
— Почему шесть человек? У нас куча проверенных бойцов, которые…
— Будут своей жизнью привлекать много внимания. Считайте это вылазкой во враждебные территории. Вы же не будете врываться на территорию противника целой дивизией для того, чтобы провести диверсию, верно? Нас заметят местные обитатели, и чем больше нас будет, тем больше внимания живые будут привлекать в мёртвом мире.
— Нет, шесть человек не пойдёт, — покачал головой Босс.
— Я не поведу больше, — ответил без колебания. — С тем же успехом я могу просто самоубиться.
Они смолкли, переглянулись.
— Пятьдесят.
— Это не вещь для торга — это факт, который придётся принять. Чем больше живых в аду, тем больше они привлекут обитателей, что привыкли ко всему мёртвому. Как свет ночью для мотыльков. Шесть человек и я. Точка.
— Двадцать.
— Вы не слышали? Я не буду торговаться, — сказал я раздражённо.
— Отправить тебя с шестью солдатами? Да ты их перебьёшь нахрен, — буквально выплюнул один из присутствующих. — Тебе просто самому нужно туда, а потом мы станем тебе не нужны.
— Вы долбоёбы, — поморщился я. — Я вышел на вас ради того, чтобы остановить этот пиздец…
— И потом устроил бойню, буквально поставив на грань уничтожения один из миров. Ты перебил столько наших, что удивительно, что тебе кто-то ещё верит.
— Может тогда своего Босса спросишь, что произошло? — посмотрел я на упомянутую личность. — Что тут как бы не моя вина и мне тоже досталось?
Все посмотрели на него, но лишь на мгновение. Простое правило: внутренние вопросы и разногласия решать надо только между собой и никак не на глазах других. Сейчас они не будут ничего выяснять, но потом наверняка завалят Босса вопросами.
Что касается меня… мне было неприятно. Я тоже много чего лишился из-за них, много чего прошёл ради того, чтобы выполнить своё дело. И тот мир — я тоже потерял многое, как и они. У них погибли люди, родные, а я… я, по сути, лишился всего, что меня делало мной старым.
Но воют все так, будто они единственные здесь пострадавшие.
— В любом случае, сейчас он за нас, — успокоил других Босс. — Ему нет повода нас кидать, и у нас нет повода ему не доверять.
— Нет повода… — проворчал мужчина напротив.
— Ты не знаешь всех деталей, — покачал он головой, — поэтому и не лезь в эту тему. Что касается шести человек, Тэйлон…
— Или так, или никак, — холодно отрезал я. — Никаких компромиссов. Шестой Сектор находится практически рядом с эпицентром ада, и там всё будет совершенно иначе даже по сравнению с приграничными мирами ада. Я не против взять технику и проверить, но людей за собой не потащу. Это самоубийство, и не только для них.
— Тогда… мы обсудим этот вопрос, — подытожил Босс. — К тому моменту, как вернётся Рой с точными координатами, мы точно скажем, сколько пойдёт.
— Босс, если будет со мной больше шести человек — можете отправляться сами, — предупредил я. — Для меня смерть — не самое страшное по сравнению с тем, что будет в аду. И этот мир… вы так или иначе обречены, ведь Организация его не оставит, и вы всё равно будете за него сражаться.
Я смолк.
Мне больше нечего было им сказать по этому поводу. Они либо примут моё предложение, либо идут нахуй — иного не дано.
Я прошёл весь этот путь не ради того, чтобы из-за их дебилизма потом сгинуть в аду. И я был готов отстаивать именно своё решение как единственно правильное до последнего… или вовсе не идти никуда. Я верил в то, что поступлю именно так, и они тоже в это верили. Потому пыжились, кряхтели, переглядывались и даже перешёптывались между собой, решая, что делать.
Но делать по итогу было нечего — другого варианта я просто им не давал и сам был ключом ко всему, как была когда-то ключом Исси.
— Значит, шесть человек, — повторил мои слова один из мужчин.