Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

И чем больше их становилось вокруг, тем становилось неуютнее нам, будто они высасывали всю нашу смелость. Как вишенка на торте, помимо ветра, который свистел между ними, и треска ветвей, я слышал смех. Очень далёкий заливной безумный смех, в котором не было ничего человеческого, будто записанный на магнитофон и пропущенный через некачественный усилитель.

Несколько раз я менял направление — один раз мы вышли к участку леса, где свисала то тут, то там паутина, и я дал назад. Сделали крюк и смогли обогнуть этот участок леса, выйдя с другой стороны.

— Ты не заблудился? — спросил Второй с каким-то вызовом.

— Голос тише сделай, лоб, — тут же отсёк я его.

— Нет, реально, мы не заблудились? — спросил уже Седьмой.

— Нам туда, — указал я в нужную сторону.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

Под конец деревья стояли друг к другу настолько плотно, что приходилось буквально протискиваться между ними, прыгать через корни, чтобы не коснуться. Особенно настораживало то, что, когда на них смотришь, казалось, что они будто дышат. Бросишь взгляд вверх, и ветви будто вырисовывают лица в агонии. Смотришь под ноги, а там под ногам нет-нет, да попадаются кости и какое-то месиво, которое я каждый раз обходил стороной.

Да, Ад всегда недружелюбно относился к живым — здесь место только для мёртвых. Могу представить, что стало с группами Организации, что отправились в экспедицию в ад и не вернулись.

Но лес не мог длиться вечно. Несмотря на сложности, которые возникали у нас, мы продолжали продвигаться. Но уже гораздо медленнее. И шли мы так хрен знает сколько.

— Уже надо делать привал, — сказал мне Восьмой, нагнав меня.

Я бросил взгляд на небо, там до сих пор всё было скрыто песчаной дурей, да и здесь песок было заметно. Достав газоанализатор, я тоже сделал неутешительные вывод.

— Нельзя. Не здесь.

— Долго мы так не выдержим. Надо хотя бы привал сделать.

— В таком месте?

— Ты знаешь, сколько мы в пути?

Я бросил взгляд на часы, но те вообще встали. Но внутренние, в голове, шли вроде как чётко.

— Часов шесть.

— Восемнадцать, — удивил он меня. — Мы идём восемнадцать часов. Без еды и воды, без привалов, половину пути бегом. Парни просто скоро падать начнут. Не дай бог в таком состоянии кого-то встретим — нас сожрут, и мы даже среагировать не успеем.

— Мы не могли идти восемнадцать часов, — отрезал я, хотя, признаться честно, сам валился с ног.

— Но мы шли.

— Часы не работают, с чего ты взял?

— Я по… — он смолк, пытаясь подобрать слова.

Нет, я дико устал, да, но внутри, как назойливая мысль, считались часы, которые позволяли мне более-менее ориентироваться во времени. К тому же, привал здесь — это самоубийство. Видно же, что лес странный.

— Я точно знаю, что мы прошли не меньше восемнадцати часов, — упрямо ответил он.

— Откуда?

— Я… я просто знаю. Короче… — он развернулся к другим. — Парни, при…

Я рывком за плечо развернул его к себе.

— Здесь я отдаю приказы, если ты забыл, — прорычал я.

— Тебя отстраняют. Теперь…

Но дальше я его не слушал. Восьмой был не из дегенератов, он знал договорённости, ради меня нарушил кучу правил, пошёл против своих же для того, чтобы я их проводил через ад, а сейчас отстраняет меня от командования.

Будь он в себе, такого бы не сказал.

Резко схватив его за грудки, я дёрнул Восьмого на себя, чтобы можно было рассмотреть его через маску. Тот от неожиданности аж заткнулся.

Его глаза были полностью красными. Весь белок был красным, видимо, лопнули дружно все капилляры в глазах. А зрачки были такой ширины, что едва ли не полностью закрывали радужку. Такие даже при наркотиках не встречаются, я бы сказал, что он стал одержимым.

— Восьмой, твои глаза, — негромко сказал я.

— Что мои глаза?

— Они все красные. Ты как под наркотой… — я отпустил и подошёл к Третьему, после чего присмотрелся к его глазам. — У тебя тоже, — у второго. — И у тебя.

— У тебя тоже красные, а зрачки как после дозы, — ответил он.

Пришли, блин, в лес…

А деревья продолжали сужать круг, будто беря нас в окружение. Теперь уже в их коре угадывались очертания человеческих лиц, полных ужаса и мук: мужчины, женщины, дети. Были лица и не человеческие: оскалы, звери…

Или у нас глюки.

— Надо уходить отсюда, сейчас же! Давайте! Это приказ! — окликнул я остальных твёрдым голосом, но это не подействовало.

— Надо сделать…

— Привал?! Восьмой, очнись, мы здесь сдохнем! Давай! — я попытался его толкнуть идти дальше, но тот вырвался, отпихнув меня.

— Я здесь главный!

— Ты отдал мне командование! Ты сказал, что в аду я всё решаю, ты же подчиняешься! — рявкнул я. — Всем, блять, встать! Сейчас же!

— Ты не можешь нам указывать, — это неожиданно сказал мне уже Пятый.

Это был пиздец. Нет, они не подняли восстание против меня. Они просто не слушались, ведя себя как ленивый скот, который хотел прилечь. И я мог их понять. На плечи навалилась усталость, ноги едва держали, будто я получил ещё килограмм сорок поверх всего веса. Да, я уже вовсю думал, что мне уже и не хочется никуда, и я зря паникую.

Что я сделал?