Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ)

Затор вскоре рассосался, и мы опять слегка поиграли в догонялки. Честно сказать, у меня сложилось ощущение, что девонька давно приметила слежку и теперь развлекалась, играя со своим «хвостом», точно котенок. При этом вовсе не старалась его сбросить, словно бы тот больше забавлял ее, чем заботил. Уважаю людей, которые хоть что-то делают качественно. А если они исполняют по высшему разряду всё, за что ни возьмутся… Раньше я думал: таких не бывает.

Больше красотка никуда не заезжала, зато на одном из перекрестков ее поджидал худой парень, вполне затрапезного вида, тут же втиснувшийся в «каплю», притормозившую на секунду. Через несколько кварталов он снова выпрыгнул на тротуар и тут же сгинул в подворотне, хотя никто не собирался его преследовать. После чего машинка покатила обратно, через десяток минут вернувшись в исходную точку, где ее поглотил тот же гараж. Ну и я на сегодня наигрался – довольно изображать из себя сыщика!.. Вдобавок и противно.

Пришло время сделать что-нибудь для души – к примеру, повидаться с единственным человеком в губернии, которому я друг, а не приятель или партнер. Другое дело, что на него вряд ли стоит полагаться, как на себя. То есть он не из тех, с кем хорошо отбиваться спиной к спине, хотя кое в чем, пожалуй, смелее меня. Звали его Гай, и был он вольным репортером, действительно не подчиняясь никому, а руководствуясь лишь собственными пристрастиями, благо впрямую работал на Океан.

Вообще Гай славный человечек – из лучших, кого я знаю. В нем даже присутствует совесть, что и вовсе редкость. Из него не сотворить ни подлеца, ни завистника – он устойчив, как ванька-встанька. Но, как и того, склонить Гая можно к чему угодно – простым волевым напором, даже не прибегая к пыткам или угрозам, – и тогда Гай способен предать самых близких, включая себя. Это потом он вернется к прежней позиции и жестоким угрызениям, но дело-то уж сделано, поезд ушел. И так же беззащитен Гай перед соблазнами. Это счастье, что средств у него едва хватает на прокорм – избыток их превратил бы беднягу в обжору или пьяницу. А не дай бог, Гай станет «получать по способностям» – его же приберет к рукам первая хищница, встреченная на пути. И уж тогда упьется кровушкой непротивленца!..

Но пока он оставался невостребованным. То есть ужиться с Гаем пытались, однако долго не выдерживали: слишком он «не от мира». Гай никого не обижал и, уж конечно, пальцем не трогал, а к уходам подруг относился с полным сочувствием. Вообще понимал людей, как немногие, хотя сам вел себя… неординарно, скажем так. Кстати, и внешность у него примечательная. При том, что голова чересчур велика для такого щуплого тела, вдобавок лысая и шишковатая, уродливым Гай не выглядел. Скорее инопланетянином или сказочным гномом. Может, фокус заключался в его глазах, улыбке, голосе. Наконец, в том, что Гай был добряком и умницей.

А сколько ходило про него смешных баек! Притом беззлобных, на что мало кому везет. Еще Гай вопиюще беспечен, подчас влезая в такие авантюры, что даже я бы остерегся. Трудился-то он не разгибаясь, а его репортажи; обзоры, комментарии уже пользовались в Океане немалым спросом, судя по счетчику. Вот только доходов это не приносило, поскольку связываться с рекламой Гай отказался наотрез. Впрочем, мне удалось убедить Аскольда, что камикадзе-правдолюбцы, вскрывающие здешние нарывы, ему полезны, и втихаря тот финансировал Гая, даже «компруху» подбрасывал – предусмотрительный, как всегда, главарь охотно топил местные власти в их собственном дерьме, высвобождая пространство для себя. А что первый удар наносят обычно по «рупору», его мало заботило.

Обитал Гай недалеко от центра, но в таком глухом месте, где ни один из городских воротил не имел настоящей власти, а заправляли больше «шакалы», терроризируя тех, кто не успел или не решился еще переселиться в одну из слобод. Дома тут на три четверти опустели, а в своем подъезде Гай и вовсе остался один, упрямо не желая сменить дислокацию. Как мог, я обезопасил его гнездо, даже добыл для репортера броневичок, старенький, но добротный, вполне умещавшийся в вестибюле, который приспособили под гараж, заодно надежнее перекрыв подъезд. И взял с Гая слово, что на все опасные встречи он будет ездить с охраной, а все подозрительные посылки не станет вскрывать без сапера – пусть уж Аскольд и это оплачивает. А после того, как репортер замахнулся на «самое дорогое»: на лучезарного нашего президента, Клопа вонючего, – я, не полагаясь больше на слово Гая, навесил ему круглосуточный «хвост», подрядив на это охранное агентство, лучшее в городе. Конечно, если за Гая примутся всерьез, это вряд ли его спасет, но по крайней мере убережет от дешевых наездов.