Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)

«Микаса», изрядно охромевшая, и «Севастополь», изначально не слишком прыткий, лупили друг по другу в упор из всего, что может стрелять. Дистанция между броненосцами, первоначально быстро сокращавшаяся, стабилизировалась примерно на двадцати кабельтовых — именно в этот момент «Микаса» попытался отвернуть, но абсолютно верное, хотя и несколько запоздавшее в решение его командира, капитана первого ранга Идзити Хикодзиро, разорвать дистанцию, столкнулось с решительным несогласием русских. А учитывая, что преимущества в скорости японцы в тот момент уже давно не имели, уклониться от боя им не удалось. Адмирал Того к этому моменту уже лежал в корабельном госпитале с двумя залетевшими через излишне широкие щели рубки осколками в груди, и своевременно вмешаться в решение командира своего флагмана не смог. В результате два корабля, продолжая расстреливать друг друга, медленно удалялись от места боя, а остальные, занятые собственными проблемами, не пытались вмешиваться.

Бой складывался тяжело для обоих кораблей. Теоретически японский броненосец был сильнее — лучше вооружен, крепче забронирован, а на «Севастополе», вдобавок, так и не исправили до конца повреждения, полученные в прошлом сражении. Но теория и практика, как это частенько случается, весьма отличались от эталонных значений. Ничего удивительного в этом нет, жизнь — не лаборатория со стерильными боксами. Удивительно, в общем-то, другое — японцам, которым невероятно, запредельно везло с самого начала войны, не выпало ни «золотого» снаряда, ни неизбежной на море случайности. И бой шел честно — орудия на орудия, броня на броню.

С дистанции, на которой шел бой, сложно было промахнуться. Артиллеристы обоих кораблей сразу же развили максимальную скорострельность, ведя огонь фактически прямой наводкой. Результаты не замедлили сказаться.

Русские вели огонь с наивыгоднейшей для себя дистанции. Две мили — для снаряда ничто, он не успевает потерять скорость. Облегченно-бронебойные снаряды протыкали броневые плиты, словно бумажные, и хваленая крупповская сталь зачастую не могла отразить даже попадания из шестидюймовок. С каждой минутой борт «Микасы» все более напоминал голландский сыр, и количество дырок продолжало увеличиваться. Но, увы, далеко не все снаряды взрывались, да и те, что срабатывали, несли в себе довольно мало пироксилина. Как следствие, японский корабль терял боеспособность куда медленнее, чем можно было предположить, исходя из количества попаданий.

«Севастополю» тоже приходилось несладко. Если русские снаряды, протыкая вражескую броню, при взрыве причиняли относительно небольшие повреждения, то японские, напротив, обладали слабым проникающим действием, зато снаружи крушили все подряд. На это накладывалась малая дистанция, что еще более усугубляло ситуацию. Броня «старичка» еще кое-как выдерживала попадания шестидюймовых фугасов, но против двенадцатидюймовых «чемоданов», бьющих практически в упор, оказалась не столь эффективна. Все же если флагман японцев был закован в самую современную броню, какую только можно представить, то защита русского корабля уступала ему где на поколение, а где и на два. В результате каждое попадание главным калибром японцев в небронированные оконечности оборачивалось дырой размером с добрые ворота, а в броню… Ну, здесь было малость посложнее. Главный броневой пояс еще держался, пара небольших пробоин от маломощных бронебойных снарядов английского образца не в счет, хотя, конечно, русским очень повезло, что их в боекомплекте японцев оказалось совсем немного. Зато там, где защита оказывалась слабее, фугасы оказались вполне эффективны, и мощные взрывы проламывали броневые плиты. Корабль активно горел, но сдаваться не собирался. В боевой рубке капитан первого ранга Эссен, не подозревающий о появлении своего престарелого двойника, скрипя зубами от злости, пытался уподобиться Юлию Цезарю. Не в плане создания империи, а делая одновременно три дела — старался протереть слезящиеся от едкого дыма глаза, матерно ругался и пытался рассмотреть, что происходит вокруг. Получалось не очень. Из боевой рубки через щели обзор и без того отвратительный, а когда вокруг гудит пламя и ползет густой дым… Впору подумать о том, чтоб не задохнуться и не зажариться. Будь «Севастополь» флагманом, контроль над эскадрой давным-давно оказался бы потерян, но в поединке один на один это играло меньшую роль. Машина исправно тянула, хотя из-за поврежденных труб броненосец выдавал сейчас не более десяти узлов, и управление кораблем сохранилось — достать до штуртросов японские снаряды не могли, как ни старались. Броненосец уверенно держал курс и продолжал бой.