Будем надеяться, у Адама получится справиться с мелочью, пока я буду драться с Корном. Сил в одиночку уничтожить весь род у меня не хватит, несмотря на победы над другими Героями.
Изначально я, конечно, планировал навести большего шороха, но тут уж придется смириться. В конце концов, даже минус один город на стороне некромантов — для меня превращается в плюс. Можно сказать, что мы уменьшили потенциальную армию противника на несколько тысяч марионеток.
Уже отойдя от Малхорна на приличное расстояние, я понял, что упустил одну из главных возможностей прокачать собственную сущность. Храм Богини Смерти в городе пусть и был небольшим, но все же имелся!
—
И не слушая возражений, я прыгнул в домен, а оттуда — на площадь перед храмом Талы. Наступили сумерки и черный трехметровый купол святилища смотрелся еще мрачнее, чем был. От темного отполированного камня веяло холодом, а изображенная над арочным входом девушка с белыми волосами, казалось, смотрела на меня с осуждением. Впрочем, это вполне могла быть оптическая иллюзия.
В Малхорне имелся только один жрец, во всяком случае, остальная храмовая прислуга если и была, то ничем от простых горожан не отличалась. Потому я совершенно спокойно прошел внутрь сооружения.
Лужа крови на полу уже подсохла, и я мысленно похвалил своих дьяволов. Кого-то все же настигли прямо здесь, наверняка жертва пыталась укрыться на территории Богини, да только никак это не помогло.
Над моей головой вспыхнул огнешар, освещая мрачное помещение. В темноте и тишине храма на секунду показалось, что я совершаю настоящее святотатство, но стоило осознать это чувство, я хмыкнул.
— Ну ведь так и есть, — проговорил я, мысленно обращаясь к Райсу, и, рассматривая десять лавок, стоящих в центре зала перед черным прямоугольником алтаря. — Вся Игра построена на старом добром принципе — чтобы возвысить своего Бога, нужно унизить чужого. И само мироздание поощряет каждого из нас, заставляя творить такие вещи, за которые любому нормальному человеку стало бы стыдно.
Я миновал скамейки и остановился перед жертвенником. Конечно, может быть, со временем камень и утратил первоначальное значение. Но бороздки для тока крови все еще оставались на алтаре. Как и углубления из-под кандалов.
Сдернув черную тряпку с изумрудной окантовкой, я положил ладонь на холодный камень. Мне показалось при входе, что на меня смотрят с презрением? Теперь это было понятно с кристальной ясностью — Тала моему визиту очень не рада.
— Но, знаешь, мы ведь и не люди, — прошептал я, вытягивая руку в сторону.
Моргенштерн вспыхнул в воздухе, сразу же материализуясь в моих пальцах. Я крутанул запястьем, разминаясь, и отступил на пару шагов.
— Мы — дьяволы! — выдохнул я, занося оружие. — Асмодей! Для тебя!
Мою фигуру объяло пламя Инферно, и я нанес всего один удар. Камень алтаря с громким щелчком потрескался, будто яичная скорлупа. Поток силы хлынул в меня, заволакивая сознание и даря ощущение неземного блаженства. Я почти физически ощутил, как расширяется ядро в груди, а уши уловили разъяренный женский крик. И это заставило меня смеяться.
Обломки жертвенника раскатывались по полу, истаивая в воздухе, а стены храмы задрожали. Мощь, накопленная алтарем, выплескивалась наружу, чтобы тут же оказаться затянутой в воронку моего ядра. Насыщение силой продолжалось, даже когда с потолка стали сыпаться целые куски камня.
Языки огня хлынули от моих ног, вылизывая пол и осколки алтаря. Я отбросил моргенштерн, и призванное оружие тут же растаяло в воздухе. Больше мне тут делать было нечего. Пылающий камень храма пошел трещинами и лопался с оглушительным визгом разлетающихся частиц.
Оказавшись в домене, я продолжал улыбаться, окрыленный дармовой силой, переполнявшей каждую клеточку моего тела. Эйфория медленно отступала — по мере того, как я сливал излишки сущности и маны в свое личное пространство. Трещали и без того поврежденные двери на арках других миров, но пока ни одна не открылась до конца.
Сбросив не вмещающуюся в ядро мощь, я еще пару минут приходил в себя, и лишь переведя дух, решил навестить суккуба. У меня появились вопросы, на которые Ионе предстоит ответить. Если ей, конечно, не надоело еще править Бездной.
Йох закончил обход лагеря и, убедившись, что все устроено правильно, приступил к позднему ужину. Ополоснув руки, мужчина взялся за ложку, зачерпнул каши — точно такой же, как и у простых воинов, с превращенным в черные уголья луком и шкварками. Ассортимент блюд в походе не мог похвастать разнообразием, но Йох не привык жаловаться.