Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ)

Да, на большом острове, который мы посчитали Родосом и потому так и назвали, теперь стоял самый настоящий поселок. В самом его центре располагалось здание, с которого Паша начал строительство, – русская баня. Потому как то, что я соорудил на месте предыдущего жительства, было, по его мнению, всего лишь походной душевой. Хотя, с моей точки зрения, главным отличием было то, что в новой бане стало несколько удобнее заниматься сексом. Что Павел с Ксенией и доказывали регулярно, иногда по три-четыре часа подряд. Мы же с Катей, попробовав, решили, что в бане все-таки лучше ограничиться мытьем или, если уж совсем невтерпеж, одним быстрым разом, а продолжать не торопясь и не отвлекаясь на подбрасывание дров в печку или обливание водой раскаленных камней. В общем, дома.

У нас с Катей он представлял четырехстенную избу и состоял из сеней и одной большой комнаты размером шесть на пять. В одном углу стояла низкая полутораспальная кровать – нам ее вполне хватало. Правда, примерно половина пола комнаты была покрыта большим пушистым ковром. У противоположной стены располагались письменный стол, печка, шкаф, обеденно-готовочный столик и четыре стула.

Паша, глянув на наше жилище, заявил Ксении, что лично он в такой тесноте и нищете жить не готов. И, припахав все племя, отгрохал пятистенку размером шесть на девять. Она состояла из четырех комнат – двух небольших спаленок, кухни и гостиной. Правда, назначение последней Павел, кажется, представлял себе несколько однобоко, потому как единственным предметом мебели там пока был здоровенный четырехспальный сексодром с балдахином, а гостей, то есть нас, они с Ксюшей принимали на кухне.

Чуть в стороне располагались мастерская и больница – простейшие срубы пять на пять без каких-либо излишеств. А за ними – три шатрообразных дома из тонких стволов и веток, обмазанных глиной, где, собственно, и жило все племя. Правда, мы все же успели до выпадения снега построить им сарай с земляным полом, но зато с нормальной печкой-буржуйкой, однако пока это помещение особым успехом не пользовалось. Неандертальцы по очереди заходили туда, оглядывались, долго смотрели в единственное окно, потом осторожно трогали печку, восхищенно цыкали зубом и возвращались в свои шатры.

Кстати, несмотря на то что в диаметре каждый шатер имел всего метра три, а набивалось туда иногда по десятку с лишним человек, в жилищах наших соседей ничем особым не пахло, кроме дыма. Топились они по-черному, костром, разведенным в сложенном точно по центру очаге из камней, а дым выходил в специально для этого открываемое отверстие в крыше.

Баня у них тоже никакого энтузиазма не вызвала. Апа один раз помылась, но почти холодной водой и при температуре градусов двадцать – иначе ей было слишком жарко. Однако повторять свой подвиг совершенно не рвалась.

Зато подаренный набор щеток и расчесок для собак ей очень понравился. Она обучила сыновей им пользоваться и теперь приходила к нам в гости вся из себя расчесанная, шерсть на ее могучем теле лежала красивыми шелковистыми волнами. Я, хоть и не обладал никакими телепатическими способностями, и то видел, что, глядя на Апу, Катя всякий раз задумывается о вязании. Потому как у местных карликовых слонов шерсть для этого оказалась слишком грубой.

Вскоре подоспел Новый год, который мы праздновали традиционно, в ночь с тридцать первого декабря на первое января по местному календарю. И значит, в здешнем мире пошел уже второй год новой эры.

Он начался с лесозаготовок, потому как пилить деревья лучше всего именно зимой, когда в них мало соков. Чем мы с Павлом и занимались при посильной помощи нескольких молодых неандертальцев, а наши женщины в основном сидели дома – Ксения готовила, а Катя помогала ей и шила. По вечерам же она читала, причем не художественную литературу, которой в ее ноутбуке было более чем достаточно, а научно-популярную, что я накопал для нее в Интернете во время своих осенних визитов в Москву. В основном о происхождении и истории развития человека. Вскоре, приобретя какой-то багаж знаний, любимая начала в перерывах между чтением различных источников делиться сведениями со мной.

– Вадик, как ты думаешь, отчего некоторые первобытные охотники и собиратели перешли к земледелию?

– Наверное, забрели в такие места, где охотой да сбором орехов не очень-то и прокормишься, – пожал плечами я. – Жить захочешь – и не тому научишься.

– Вот-вот, и мне тоже так казалось. Однако на самом деле все обстояло строго наоборот! Переход от добычи к производству еды всегда происходил в райских уголках вроде Междуречья. Там, где дичь сама шла на охотников, а всякие съедобные растения торчали из земли чуть ли не на каждом квадратном метре и давали по три урожая в год без всякого участия человека.

Вообще-то мы уже собирались ложиться спать, и Катя параллельно с образовательными речами начала раздеваться. Я, как всегда, с большим интересом следил за развитием этого процесса, но любимая, кажется, отнесла мое повышенное внимание к своим историческим изыскам. И продолжала ими делиться: