Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ)

– Ну, похоже, стрелять больше не в кого, – сказал Павел, обозревая поле битвы. – И ладушки, а то осталось всего две обоймы и два патрона в карабине. Будем надеяться, что у Катерины получится с порохом.

– Обязательно, – подтвердил я, глядя на покрывающие брезент на дне лодки гильзы. Их было много. Пули для переснаряжения предстояло изготовить мне, а порох – моей женщине.

Вообще-то возможность купить бездымный порох у меня появилась с получением разрешения на гладкоствол, но «Сокол» для винтовочных патронов не годился. Я прочитал в Интернете, что у карабина от его использования может разорвать ствол или выбить затвор. Однако Катя сказала мне, чтобы я принес из будущего медицинского эфира и парафина. Ацетон у нас еще остался, спирт мы вообще гоним сами, так что никаких проблем с производством подходящего пороха из «Сокола» она не видит.

Я чувствовал не то чтобы разочарование, но явно что-то похожее. Как же так – мы, можно сказать, чуть ли не дрожали от страха, долго готовились, прикидывали, куда и как бежать в случае чего и кого брать с собой, а тут такой облом! Выплыли, постреляли, дельтаплан взлетел, Катя тоже постреляла, и все. Половина врагов уже на дне, а оставшиеся, хоть пока и на поверхности, надолго там не задержатся. Правда, Катя хотела еще слетать к стойбищу. Может, ну их? Там же только старики, женщины и дети, а какая от них может быть опасность?

– Самая обыкновенная, – пожала плечами любимая. – Дети вырастут, старики научат их обращаться с оружием, женщины нарожают им смену и помощь, и вся эта банда придет убивать наших детей. Нет уж, лучше заранее принять меры.

С этими словами Катя начала вешать бомбы на крючки по бокам от пилотского кресла. Из каждой бомбы торчал двухметровый шнур, конец которого следовало привязать к раме тележки. Тогда после сбрасывания бомбы веревка дернет за терку, та зажжет охотничью спичку, и секунд через пять-шесть прогремит взрыв.

Катя летала почти полтора часа, и я уже начинал волноваться, хотя по рации мне уже было сказано, что все в порядке. Но вот наконец из-за холмов по ту сторону пролива показалась движущаяся черточка дельтаплана, и минут через десять я обнимал усталую Катю.

– Разумеется, часть разбежалась, но, по-моему, не очень большая, – сказала она, когда к нам подошли Паша с Ксенией. – Надеюсь, им теперь долго будет не до нас.

Вечером мы как-то самопроизвольно сели обсуждать благополучно пережитый штурм, ну и выпить по чуть-чуть, но не Пашиного самогона, а Ксюхиной легкой настойки из лесных ягод.

– И чего они к нам вообще полезли? – недоумевала Ксения. – Дичи на острове немного, не сравнить с материком. Неандертальцы на них нападать не собираются…

– Пока, – уточнила Катя.

– А что, когда-нибудь соберутся?

– Если нам удастся убедить их в необходимости подобного образа действий, то да.

– Но почему мы должны их убеждать?

– Потому что мы знаем, что люди всю свою историю стремились уничтожить тех, кто от них хоть чуть-чуть отличается. Исключения были, но их не так много. А вообще большая часть истории человечества – это история межрасовых, религиозных и просто захватнических войн. А вот неандертальцы меж собой пока не воюют. Да, споры случаются, и часто разрешаются силой, но это не войны, а драки, причем с правилами. Запрещено использовать палки толще двух пальцев и длиннее руки. Запрещено чем-либо кидаться. Возможно, есть и другие аналогичные запреты.

– Ып, ум-ум мым! – встряла в беседу присутствующая на наших посиделках Апа.

– Еще запрещено кусаться, – перевела Катя.

– Так это, наверное, они только внутри племени так свои споры решают, – усомнился Павел.

– Нет, и межплеменные конфликты разрешаются похоже. Если, что, кстати, бывает довольно редко, два племени не поделят охотничьи угодья, то от каждого выставляется оговоренное количество поединщиков – обычно от трех до пяти. Чьи бойцы победят, тот и прав. Но даже такой сравнительно мягкий способ силовых решений применяется нечасто. Как правило, вожди и великие матери конфликтующих племен как-то договариваются о компромиссном решении. Убийство соплеменника – редчайший случай, и совершивший его носит клеймо преступника всю оставшуюся жизнь. Были ли когда-нибудь примеры подобных отношений в нашей истории? По-моему, нет[51].

– Да уж, – вздохнула Ксения, – всяких зверств в истории было более чем достаточно. Только в последние годы человечество немного цивилизовалось.

– Вот те раз! – даже привстал Павел. – Югославия, Ближний Восток, Украина – вот уж торжество пацифизма-то там как разгулялось! Не говоря уж про Кампучию и Руанду. Нет, люди какими были, такими и остались. Долго ли Израиль просуществовал бы без самой дееспособной в регионе, а то и в мире армии? Прямо как мы на своем острове, кстати. Поэтому предлагаю выпить за евреев.

Почти все, включая Апу, приняли по стаканчику, только Катя почему-то отказалась. Настойка была настолько легкой, что ее можно было пить даже неандертальцам. Разумеется, понемногу.

– Катерина, ты не видела, смог ли кто-нибудь из аутсайдеров вернуться на свой берег? – поинтересовался Павел, вдумчиво закусив.