— Зачем?.. — повторила сущность. — Это очень старый спор, тянущийся эоны и эоны циклов. «Эти» с самого начала пытались доказать остальным, что абсолютные эгоисты, заботящиеся только и исключительно о себе, сотрудничающие только по жесточайшей необходимости, — вершина эволюции и способны к Переходу. Попытками достичь этого они погубили бесчисленное множество цивилизаций, но максимум, чего добивались, это вывод нескольких сотен личностей такого рода на уровень богов. Причём малых богов. Максимум — планетарных. Пойти выше и дальше ни один из них так и не смог, сперва удовлетворяя свои низменные страсти, а затем пытаясь развеять скуку. Ограниченным существам, получившим всемогущество, нечем было заняться, поскольку никаких интересов, кроме лелеяния себя любимого, ни одно из них не имело, им очень быстро наскучивало всё вокруг, каких-то несколько тысячелетий, и они переставали интересоваться миром, после чего закукливались, прекращая любое общение с кем бы то ни было. И ни разу ни одна из этих куколок не породила бабочку. О переходе всей цивилизации речи вообще не шло, конкурентные цивилизации все до единой гибли тем или иным образом, поскольку не были способны ни на что великое, ведь каждый разумный в их среде считал вершиной только себя самого, а всех остальных полагал ничтожествами, обязанными служить великому ему. Это очень упрощённо, дитя, на самом деле всё значительно сложнее, но сразу скажу, что основной постулат знакомого тебе ордена Аарн «Другому тоже больно» верен. Это доказано тысячами перешедших солидарных народов и сотнями тысяч погибших конкурентных.
— Но почему же тогда «эти» продолжают упорствовать? — удивилась девушка. — Раз есть столько доказательств их неправоты…
— Они утверждают, что неправильны сами законы мироздания, что сильная личность должна иметь право поступать с более слабыми так, как сочтёт нужным, даже, говоря простым языком, пустить на мыло — и не испытывать при этом никаких угрызений совести, ведь совесть, честь, доброта, любовь и прочие положительные качества разумных существ — это с их точки зрения химера, не имеющая права на существование. Что работать должен только и исключительно естественный отбор, и самый сильный и жестокий должен иметь возможность стать не только богом, но и сверхсущностью. Эдаким сверх-хищником. Мало того, только таким и должен даваться доступ в Сферы. Что раз закон естественного отбора работает в природе, то он должен работать и в социуме. Но они напрочь забывают, что разум выше природы, где работают жёсткие законы. Причём работают только в мирах низшего уровня. Ты сейчас столкнулась не просто с попыткой создать очередную сверхконкурентную цивилизацию, а с попыткой переписать сами законы мироздания.
— Но разве это возможно?! — изумилась Лина.
— Как выяснилось, да, — сымитировала тяжёлый вздох сущность. — В уме «этим» не откажешь. Каждая их новая попытка намного изощрённее прежних, да и скрываться они умеют хорошо. Для изменения некоторых законов, после которого изменить остальные станет намного проще, нужны полностью разделяющие их «ценности» сверхсущности, числом не менее двух-трёх сотен. Мы искренне полагали, что такое невозможно в принципе, нам и в голову не приходило, что они разработают план длительностью в несколько миллионов циклов, решив воспитать молодых сверхсущностей в своём ключе. Дело в том, что когда кто-то или что-то доходит до уровня сверхсущности, его сознание становится детским и очень уязвимым на довольно длительный срок. Десятки, иногда и сотни тысяч циклов — слишком многое требуется понять и изучить юной сущности, ведь ей предстоит оперировать одновременно миллиардами понятий и параметров. Потому и такой срок. Только в этом состоянии будущей сверхсущности можно вложить в сознание некоторые положения, которые заставят её развиваться в указанном направлении. «Дети» растут в специальных игровых реальностях, где моделируются разные ситуации, так они учатся, так набирают опыт.
— Но в дело вмешались «эти»… — констатировала девушка, как-то сразу всё поняв и удивившись про себя, что у богов бывают те же проблемы, что и у людей. Старая истина: «Хочешь победить врага? Воспитай его детей» — оказалась верна и для них. Надо же. — Но как они смогли?