Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

– Не делают. Тут я тебе не советчик, решай сам – ответственность на тебе.

– Знаю.

Дин встал, прошелся по столовой, продолжая раздраженно ворчать и не спуская задумчивого взгляда с Эльки. Музыкант выглядел настолько расстроенным, что она просто испугалась. Что случилось-то?

– Вот такие дела, девочка… – тяжело вздохнул он, садясь на пол перед Элькой. – Ты здесь оказалась все-таки не просто так. Это мне ученицу, похоже, подбросили…

– Ученицу?

– Да, тебя. Ты вполне способна по своим задаткам стать Безумным Бардом, потому, видимо, тебя спасли Воспитатели и переправили сюда. Они вряд ли стали бы спасать обычную девушку, их мало интересуют люди. Поэтому мы и не смогли найти следов открытия портала. Эрсай способны на многое, не нам с ними тягаться. Впрочем, ты, как я вижу, ничего не понимаешь?

– Нет…

– Попробую объяснить хоть немного, – обреченно вздохнул Дин, устраиваясь поудобнее. – Я – так называемый Безумный Бард, контролирующий. Наверное, неумные люди приняли бы меня за бога. Но Всевышний – это Всевышний, а подобные мне – всего лишь инструменты в Его руке и выполняют Его волю, направляя жизнь множества миров. Это величайшая ответственность и почти полное отсутствие свободы выбора. Или права выбора, что вернее. Поняла что-нибудь?

– Вы ангел? – ошеломленно спросила Элька.

– Нет. Ангелы в каждом мире свои. А мы, Барды, и иные, нам подобные – изменяем жизнь множества миров, если это необходимо. Совмещаем и разделяем их. Но все мы были когда-то людьми. Иначе нельзя, ушедший выше забывает, что не достигшим его уровня тоже бывает больно. Ведь даже самое малое наше деяние может заставить кричать от боли и горя множество людей. Важно помнить это, всегда помнить.

Элька согласно кивнула, поняв только, что загадочный хозяин странного замка сильнее любого ангела и служит самому Небесному Владыке. Почему-то она сразу поверила. Слишком много чудес было вокруг.

– Поэтому, – продолжил Дин, – обычно Безумным Бардом становится человек, не только имеющий к тому способности, но еще и многое испытавший в своей жизни. Но не сломавшийся при этом, не принявший ценности мира зла, не ставший жестоким и корыстным. Узнавший столько боли и горя, сколько мало кому довелось, но сохранивший свою душу. Неважно – какой боли, физической или душевной – последняя чаще всего куда мучительнее. Иной, как ни жаль, не сумеет правильно оценить свои действия и их последствия для других, он просто не способен сочувствовать чужой беде по-настоящему. Мой друг, например, больше десяти лет провел в пыточных застенках, видел смерть всех своих близких – и не сумел им помочь. Эта беспомощность оказалась самой страшной, их убили на его глазах, чтобы заставить его сломаться. В память о них он выдержал все пытки, не сдался на милость палачей, не возненавидел всех вокруг. Только поэтому его и взяли в ученики.

– Мамочки! – всплеснула руками Элька. – А вы?

– Мне было, наверное, легче – я просто отказался предавать самого себя, и меня выбросили на обочину жизни. Мои же друзья. Никогда не забуду их осуждающих взглядов, смешивающих меня с грязью… Я ушел – лучше быть никем, чем творить ради денег, чем продавать по куску свою душу. И до конца жизни был никем, отвергая все предложения изменить себе. Незадолго до смерти ко мне пришли Безумные Барды и предложили ученичество. Я согласился.

– Владыка Небесный…

– Он каждому посылает свои испытания, девочка, – горько усмехнулся Дин. – Порой очень тяжелые. Важно не сломаться, не предать самого себя. Со многими было так, они просто прожили тяжелую жизнь, в которой выпало мало светлых моментов, но сохранили талант и душу, не поддались соблазнам, не приняли законы и обычаи окружающего их мира корысти. Это мало кому удается. Чтобы ты поняла, о чем речь, приведу обратный пример. Не так давно я и Эсти – ты с ним еще познакомишься – обратили внимание на редкостно талантливого мальчика. Бард божей милостью, он писал песни, от которых люди рвались в небо, начинали понимать, что у них тоже есть крылья, начинали верить, что каждый из них способен взлететь. Но мальчик был очень беден, перебивался с хлеба на воду. Однажды ему предложили стать придворным бардом, и он согласился, не осознавая, что предает этим самого себя. Как только он написал первую хвалебную оду в чью-то там честь, его имя было вычеркнуто из списков возможных учеников. Навсегда!

– А я…

– И вот здесь появилась ты, – грустно улыбнулся он. – Только что мы выяснили, что у тебя есть дар Безумного Барда. И немалый. Но ты ничего не перенесла в жизни! Тебе всего семнадцать лет, ты дитя – чистое и милое дитя. В обычном случае на тебя обратили бы внимание в возрасте не меньше сорока, а то и пятидесяти, да и то, если бы ты многое перенесла, но сохранила свой талант и душевную чистоту несмотря ни на что. Человек, не переживший потерь, горя, боли и отчаяния, не имеет права изменять судьбы других. Поэтому я просто не знаю, что мне с тобой делать, девочка. Я рад, маленькая, что тебя миновало страшное, но не понимаю смысла твоего появления здесь.