Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

И двинулся вперёд уже решительнее. Как оказалось, разговор Кержака с Гракхом слышали все, о чём старику сообщил Игорь. Тот поблагодарил дварх-лейтенанта и передал, что сказанное касается всех, а не только Гракха. Кто не дойдёт, будет сам виноват. И уверенности в том, что не дошедшего удастся спасти, нет ни малейшей. Так что всем надо взять себя в руки и идти, преодолевая любые препятствия. Если кто-то дойдёт раньше других, то пусть ожидает остальных, не двигаясь с места, не обращая внимания ни на чьи предложения или приглашения. Аарн, брат Железного Ника и двое землян подтвердили, что слышали его.

Самое большое беспокойство у Кержака вызывали последние, особенно бывший дядька, вообще не понимающий, что происходит и где он сейчас. Он и барина-то молодого с трудом признал и пошёл с непонятными людьми в доспехах только после долгих уговоров. Сейчас Иван тихо молился, то и дело осеняя себя крёстным знамением и стараясь не смотреть по сторонам. Почему-то он был уверен, что должен дойти, не то в аду окажется. А в том, что он уже умер, старый солдат не сомневался — хорошо помнил, как его затянуло течением под лёд. Он вдохнул холодную воду, когда воздух закончился, стало темно, а потом вдруг оказался на краю пропасти, на ним склонился очень похожий на молодого барина человек в доспехах. Иван не знал, что если бы не вколотое аптечкой успокоительное, то он бы бился в истерике — слишком всё увиденное оказалось для него диким. Но одно было важным — уверенность, что раз Игорь Николаевич сказал, что надо дойти, то надо обязательно. О будущем старый солдат не думал, раз помер, то помер.

Второй из землян, полковник от артиллерии Фёдор Николаевич Никитин, был человеком образованным и сейчас напряжённо размышлял, пытаясь понять, где оказался. Судя по свисту снаряда и грохоту, после которых он обеспамятовал, их траншею накрыла германская артиллерия. Открыл глаза полковник на краю пропасти, через которую была переброшена светящаяся полупрозрачная дорожка. Над ним склонился поручик Игорь Нагуров, неплохой молодой офицер, хотя ещё не слишком опытный. Вот только одет тот был странно — в зеркальные чёрные доспехи со страшноватой эмблемой на груди. Вокруг были люди в таких же доспехах, а через несколько минут и ошарашенного Фёдора Николаевича попросили надеть их. Точнее, раздеться догола и войти внутрь распахнувшихся доспехов. Поручик пообещал объяснить всё позже, сообщив только, что они в очень опасной экспедиции и времени на долгие разговоры просто нет, сначала надо выжить. Что ж, это было прошедшему многое офицеру понятно. Раз уж он здесь, то надо сначала оказаться в относительной безопасности, а потом уже разговоры разговаривать. Вот только увиденное поражало полковника до онемения. Нет, пещера особого удивления не вызвала, кроме разве что необычной дорожки через пропасть. А вот светящееся нечто, состоящее из тысяч полос непонятно чего, переплетающихся самым диким образом в трёхмерном лабиринте, изумило. Как и то, что он неожиданно оказался у входа в этот странный лабиринт с чёткой уверенностью, что нужно обязательно его пройти, или будет худо. Откуда взялась такая уверенность, Фёдор Николаевич не знал, но она была, а раз так, то придётся дойти. И он шёл, отмахиваясь от наваждений, недостойных человека чести. Нет, надо же, предложить русскому офицеру выжить ценой предательства сослуживцев?! Естественно, полковник с презрением отказался, ощутив чьё-то сильное удивление. Неужели этот кто-то никогда не сталкивался с людьми, для которых честь дороже жизни? Похоже, именно так. Фёдор Николаевич укоризненно покачал головой и двинулся по светящейся дорожке дальше, уверенно продвигаясь к центру.

Для аарн труда отказываться от соблазнов, которые являлись соблазнами разве что для самых убогих духом пашу, не составляло. Они только удивлялись про себя, что кто-то может предлагать им такой примитив. Стать эгоистом, топчущим всех вокруг ради малейшей выгоды? Что за идиотизм? Удивление хозяина странного места все они тоже чётко улавливали. Ему почему-то было непонятно, что разумный может заботиться не только о себе, но и ещё о ком-то. Очень странно. Неужели это существо никогда не видело тех, кто готов отдать жизнь ради помощи другим? Не встречалось с положительными качествами разумных? С добротой, наконец?

Снова оскалив клыки, старый орк негромко рассмеялся. Если его умозаключения верны, то они столкнулись с моральным калекой — несчастным, ограниченным, даже убогим существом, никогда не видевшим ни дружбы, ни любви. Его можно только пожалеть. Он, не обращая больше ни малейшего внимание на ответвляющиеся тропинки, двинулся к центру аномалии. Любые попытки пробиться к его разуму Кержак с ходу отметал, не желая больше тратить на них время. И хозяин странного места терялся всё больше и больше, явно не понимая, что же такое происходит.