Избранные творения

Но возвратимся опять к тому, что следует по порядку в сочинении. Что говорит Евномий о Единородном? Что он не усвоит себе сего достоинства (достоинством он называет наименование «сущий»). О нелепая философия! Кто из когда–либо живших людей, между ли еллинами или между философами у варваров, кто из наших (современников), кто из живших когда–либо прилагал к сущему наименование достоинства? О всем умопредставляемом как существующем, по общему обычаю словоупотребления, мы говорим, что оно есть; от слова «быть» произошло и наименование сущего, но теперь для обозначения сущего вновь изобретается выражение «достоинство». Ибо говорит, что Сын не усвояет Себе достоинства сущего, так как Он имеет бытие и живет через Отца. Но, говоря это, он не может ни подтвердить своих слов Писанием, ни указать на последовательность (мыслей), которая бы вела его речь к такому безумию, но, как наполнивший желудок какою–то ветрогонной пищей, испускает совершенно неосновательное и недоказанное хуление, как бы некоторый смрадный ветр. «Не усвояет, — говорит, — Себе такого достоинства». Согласимся, что бытие именуется достоинством. Итак, что? Сущий не усвояет себе бытия? «Поелику, — говорит, — существует через Отца». Итак, ты говоришь, что не усвояющий себе бытия не существует? Ибо не усвоять чего–либо значит то же, что быть чуждым сего, и противоположение значений здесь очевидно, потому что собственное не есть чуждое и чуждое не есть собственное. Итак, не усвояющий себе бытия, конечно, чужд бытия, а чуждый бытия не находится в бытии. Но он выводит при этом необходимость и такой нелепости, говоря, что «господствующая над ним сущность Отца к себе самой относит (влечет) понятие сущего». Но о бессвязности сеи его речи я умолчу, а что он имеет в виду выразить своими словами, должно исследовать. Чем он докажет, что сущность Отца господствует над Единородным? Опять изрыгает нам от пресыщения. Какой евангелист стоит за это учение? Какое диалектическое наведение, какие основоположения, какие доводы последовательно доказали, что Единородный Бог находится под чьим–либо господством? Но «господствующая над Сыном сущность к себе самой, — говорит, — относит (влечет) понятие сущего». Что значит у него влечение сущего? И как речение «влечет» вяжется с тем, что говорится? Об этом пусть судит рассматривающий силу слов, мы же и об этом умолчим, а возвратимся опять к тому его слову, что он не признает существующим самостоятельно Того, за кем не оставляет имени сущего. Для чего он напрасно сражается с тенями, препираясь о несуществующем, как бы о существующем? Ибо то, что не существует, не может быть ни подобным чему–нибудь, ни неподобным. Но допускающий Его бытие запрещает говорить, что он имеет бытие. О суетная точность! Уступающий в большем стоит за малость в слове. В каком же смысле господствующий, как говорит над Сыном влечет к Себе понятие о сущем? Если скажет, что Отец влечет Свою собственную сущность, то это привлечение излишне, ибо бытие присуще Ему и без привлечения. Если же скажет, что бытие Сына влечется Отцом, то как от сущего отторгнется бытие и перейдет к влекущему, — не могу понять. Уж не бредит ли он заблуждением Савеллия, что Сын не существует Сам по Себе, но сливается с Ипостасью Отца? Не то ли значит у него привлечение господствующей над Сыном сущностью понятия о сущем, что, не отвергая ипостасного бытия Сына, он хочет отделить от Него значение сущего? Но как от бытия отделить понятие о сущем? Ибо доколе существует все, что ни есть, не быть ему, чем оно есть, невозможно.

Книга одиннадцатая

Содержание одиннадцатой книги

1. Одиннадцатая книга показывает, что наименование Благого принадлежит не Отцу только, как говорит подражатель Манихея и Вардесана Евномий, но что и Сыну, по человеколюбию и благости создавшему, а через крест и смерть воссоздавшему человека, должно принадлежать название Благого.

2. Из евангельского изречения: «Учителю благий» (Мф. 19:16), из притчи о виноградной лозе (Мф. 20:13–15), из слов Пророка Исайи (Ис. 45:14–15) и Павла (Рим. 9:5; Тит. 2:13; 1 Тим. 3:15) очень умно доказывает и то, что нет двубожия блага и зла, как думает единомышленник Евномия Маркион; говорит и о том, что у Сына нельзя отрицать наименование Сущего или Благого, что Он не отчужден от Отца, но что Ему принадлежит и власть над получившим бытие.

3. Затем излагает невежество и бессвязность Евномия и смешное в тех его словах, где он называет Сына ангелом Сущего и настолько низшим Божеского естества, насколько Сын превышает свои создания; этому противополагает благородный и сильный отпор и гневное обличение, показывая, что Беседовавший с Моисеем есть сам Сый, Единородный Сын, который на просьбу Моисея: «аще сам ты не идеши с нами, да не изведеши мя отсюду, сказал: и сие тебе слово, еже рекл еси, сотворю» (Исх. 33:15; 33:17). Он же называется ангелом у Моисея (Исх. 33:2) и Исайи, где он говорит, что «отроча родися нам» (Ис. 9:6).