Избранные творения

Итак спрашиваешь: почему находящийся в таком возрасте изводится из жизни? Что достигается чрез это промыслом Божественной Премудрости? Но если говоришь о детях, которые служат обличением беззаконного зачатия, и потому истребляются родившими, то несправедливо будет отчета в делах порочных требовать у Бога, Который не хорошо в этом сделанное подвергает суду. Если же кто из воспитываемых родителями и пользующихся попечительным за ними уходом и усердными о них молитвами, при всем том не наслаждается однако же жизнью по причине до смерти одолевающего недуга (в сем, без сомнения, состоит единственная причина; то гадаем о подобном сему так: совершенному промыслу свойственно не только врачевать обнаружившиеся немощи, но и промышлять, чтобы и первоначально не впал кто в запрещенное. Ибо Тому, Кто будущее знает наравне с прошедшим, справедливо воспрепятствовать продолжению жизни младенца до совершенного возраста, чтобы силою предвидения предусмотренное зло не было совершено, если младенец останется в живых, и чтобы жизнь того, кто будет жить с таким произволением, не сделалась пищею греха. И эту мысль не трудно представить в каком либо примере. Пусть предположительно на пиру предложено какое либо всякого рода угощение, распоряжается же некто такой из пирующих, который в точности знает свойства природы каждого, и что такому то сложению тела прилично, а что вредно и несвойственно; и придана ему полномочная некая власть, по собственному своему изволению, одному дозволять, а другому воспрещать вкушение предлагаемого, и все делать, чтобы каждый, по сложению своему, касался приличного ему, и человек болезненный не возбудил в себе болезни, вкушенною снедью, прибавив ей пищи, и крепкий здоровьем во пострадал от непригодной ему пищи, впав в отяготительное многосочие. При этом кто–нибудь из пристрастных к пьянству выводится, или в половине пира, или в начале опьянения, или остается до конца вечери, как заблагорассудит об этом распорядитель, чтобы трапеза была достаточно благоприличною, без худых последствий пресыщения, упоения и помрачения в уме. Посему, как отвлекаемый от наслаждения запахом приправ, не с удовольствием принимает лишение того, что ему нравится, но осуждает распорядителя в некоей безрассудности, будто бы по какой то зависти, а не по предусмотрительности, удерживает от предлагаемого; если же посмотрит, как еще с продолжающимся употреблением вина ведут себя неприлично, чувствуя тошноту, отяжеление в голове и говоря, чего бы не должно было; то признает свою благодарность тому, кто прежде такого неприличия не допускал до неумеренного пресыщения. Так если понят нами этот пример, то нетрудно будет сокрытое нами в нем начало распространить на предложенную мысль. Ибо, что было у нас предложено? Почему Бог, когда родители прилагают великое старание сохранить себе преемника в жизни, часто попускает, что рожденное под конец жизни бывает похищено преждевременно? Возражающим так, отвечаем этим примером пира, что для жизненной трапезы уготовано много и всякого рода снедей, разумей же это подобно опытным в поваренном искусстве, что не все в этой жизни подслащено медом удовольствия. Напротив того бывает иногда, что жизнь приправляется жестокими событиям, как ухитряются искусники доставлять удовольствие чреву на пирах, возбуждая в угощаемых позывы или острым, или соленым, или вяжущим. Итак, поелику жизнь не во всем сладка, как мед, но и иных случаях приготовленная снедь бывает или соленая, или вяжущая, или кислая, или какое либо острие и едкое качество, ощущаемое в обстоятельствам жизни, делает приправу ее неудобосъедемою, а обольстительные чаши наполнены всякого рода снедями: одни обольстительною кичливостью производят страсть надмения, другие доводят пьющих до затмения ума, а в иных возбуждают извержение и срамное возвращение приобретенного худо. Посему, чтобы, при таковом уготовлении трапезы, не замедлил на пиру воспользовавшийся им, не как было должно, скорее выводится он из собрания угощаемых, приобретая ту выгоду, что не доходит до состояния, причиною которого для ненасытных делается неумеренность наслаждения. Сие то и называю добрым делом совершенного промышления, не только уврачевать обнаружившуюся страсть, но и положить ей препятствие прежде обнаружения. Вот наша мысль о смерти недавно рожденных, а именно: Кто все вторит с разумом, тот по человеколюбию отъемлет пищу у порока, не давая времени произволению, предусмотренному силою предведения, обнаружить себя делами в преизбытке порока, какого достигнет оно, когда имеет стремление к злу. Нередко же учредитель жизненного пира подобным сему обличает примышленную необходимость сребролюбия, чтобы, как думаю, недуг сребролюбия оказался обнаженным от благовидных покровов, незатеняемый ни одною ложною завесою. Ибо многие говорят, что для того и расширяются в пожеланиях большего, чтобы рожденных ими соделать более богатыми. А это собственная их болезнь, происходящая не от нужды, чт'о изобличает, лишенная всякого предлога любостяжательность бездетных. Ибо многие, не имея и не надеясь иметь наследника тому, над чем так много трудились, вместо множества чад питают в себе тысячи пожеланий, не зная, на кого и сложить необходимость сего недуга.