Избранные творения

Под ароматами разумеем добродетели, как–то: мудрость, целомудрие, справедливость, мужество, благоразумие и подобное сему, украшаясь которыми, каждый из нас по мере сил и по своему произволению, один так, другой иначе, приходим в благоухание, и кто из целомудрия, или мудрости, кто из справедливости, или мужества, или другаго чего, признаваемаго за добродетель, а иный и из всех таковых ароматов имееть в себе срастворенное благоухание. Однако же все это не может идти в сравнение с тою всесовершенною добродетелию, которая наполняет собою небеса, как свидетельствует пророк Аввакум, сказав: покры небеса добродетель Его (Авв. 3, 3), то есть с источною премудростию, источною правдою, источною истиною, и так далее. Воня небеснаго мира, сказано, имеет благодать несравнимую с теми ароматами, какия известны нам.

В последующем за сим душа невесты касается еще высшаго любомудрия, показывая недоступность и невместимость Божественной силы человеческим помыслам, когда говорит: миро излиянное имя Твое (Песн. 1, 2), — ибо сими словами, кажется мне, означается подобное следующему: естество неопределимое не может в точности объято быть словом, имеющим значение имени; напротив того, вся сила понятий, вся выразительность речений и именований, хотя бы, по–видимому, заключали они в себе что великое и боголепное, не касаются естества в Сущем, но разум наш, как бы по следам только и озарениям каким, гадает о Слове, с помощию постигнутаго, по какому–то сходству представляя себе и непостижимое. Какое ни примыслим имя, сообщающее нам понятие о мире Твоего Божества, — говорит невеста, — тем, что выражает сказуемое, означим не самое миро, но богословскими сими именованиями покажем только малый некий остаток испарений Божественнаго благоухания: как по сосудам, из которых вылито миро, не познается самое миро, вылитое из сосудов, каково оно в естестве своем; хотя и по малоощутительному некоему качеству испарений, оставшемуся в сосуде, делаем некоторую догадку о вылитом мире. Сие–то именно дознаем мы из сказаннаго: самое миро Божества, каково оно в сущности, выше всякаго имени и понятия; усматриваемыя же во вселенной чудеса доставляют содержание богословским именованиям, по которым Божество именуем премудрым, всемогущим, благим, святым, блаженным, вечным, также Судиею, Спасителем и подобным сему, что все показывает некоторое, впрочем, не главное, качество Божественнаго мира, какое вся тварь, на подобие какого–либо мироварнаго сосуда, отпечатлела в себе усматриваемыми в ней чудесами.

Сего ради, — говорит невеста, — отроковицы возлюбиша Тя, привлекоша Тя (Песн. 1, 2–3). Так выразило (Слово) причину похвальнаго вожделения и исполненнаго любви расположения. Ибо кто не возлюбит такой красоты, если только имеет око, способное взирать на лепоту? Хотя и не много постигается красота; однако же чрез уподобление видимому гадательно представляется до безконечности разнообразною! Но как вещественная любовь не касается еще младенчествующих, потому что детство не дает в себе места страсти, а также и удрученных крайнею старостию не видим в подобном состоянии: так и в разсуждении Божественной красоты, кто еще младенец, обуревается и носится всяким ветром учения, и кто одряхлел, состарелся и приблизился к истлению, все те оказываются неподвижными к сему вожделению. Ибо таковых не касается невидимая красота, но такую только душу, которая вышла из младенческаго состояния, цветет духовным возрастом, не прияла на себя скверны или порока, или нечто от таковых (Ефес. 5, 27), не лишена чувствительности по младенчеству и не ослабела в силах по дряхлости, слово именует отроковицею. Она покоряется великой и первой заповеди закона, от всего сердца и всею силою возлюбив оную красоту, которой очертания, образца и истолкования не находит человеческий разум. Посему таковыя отроковицы, обогащенныя добродетелями, по зрелости возраста бывшия уже внутри Божественнаго чертога Божественных таин, любят красоту Жениха и любовию обращают Его к себе; ибо Жених таков, что любовию вознаграждает любящих, так говоря от лица Премудрости: Аз любящия Мя люблю (Прит. 8, 17), и: разделю любящим Мя имение (имение же сие — Сам Он), и сокровища их исполню благих (Прит. 8, 21). Посему души сии привлекают к себе любовь нетленнаго Жениха, ходя, как написано, в след Господа Бога (Ос. 11, 10).