Избранные творения

Если же солнцем именуется сопротивное приражение искушения, то никто из слушающих да не дивится сему, научаемый тому же во многих местах богодухновеннаго Писания. Ибо, во второй песни степеней, имеющему помощь от Сотворшаго небо и землю дается такое благословение, что не ожжет его солнце во дни (Псал. 120, 2. 5). И Пророк Исаия, предрекая состояние Церкви, описывает как бы некое торжество ея благоустройства, и словом как бы играя в повествовании, ибо говорит: о дщерях, вземлемых на рамена, и о сынах, возимых на колесницах и отражающих жар сеньми (Ис. 66, 12. 20), которыми загадочно изображает добродетельную жизнь, указуя младенческим ея возрастом на незрелость и незлобие, а сеньми на облегчение от зноя, доставляемое душам воздержанием и чистотою. Из чего дознаем, что душе, которая уневещивается Богу, надлежит быть подъятою на рамена, не попираемою стопами плоти, но возседающею на величавости тела. Слыша же о колеснице, познаем просвещающую благодать крещения, по которой делаемся сынами, уже не на земле утверждающими стопы, но возносимыми оть нея к небесной жизни. А отеняемою и орошаемою делается для нас жизнь по охлаждении зноя сеньми добродетели. Посему вредоносно солнце сие, когда палящие его лучи не осеняются облаком Духа, какое в покров им распростирает над ними Господь. Ибо сие самое солнце приражением искушений опаляет блистательную наружность тела и вид очерняет до безобразия. Потом невеста пересказывает, откуда возимело начало претворение нашего благообразия в черноту. Сынове матере моея, — говорит она, — сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних (Песн. 1, 5). Прежде обратим внимание не на то, чтобы с крайнею точностию разбирать словосочинение, но на то, чтобы видеть связь мыслей. Если же что в точности и не связно, пусть припишется сие недостатку выразительности у перелагавших с еврейскаго языка на еллинскую речь. Ибо кто прилагал старание изучать еврейский образ речи, тот не найдеть ничего такого, что могло бы показаться не имеющим связности. Но склад нашего языка, несходный с складом доброречия еврейскаго, у следующих поверхностно буквальному значению производит некоторую слитность речи. Посему смысл сказанных пред сим речений следующий. Сколько понимаем, человек первоначально не имел недостатка ни в одном из Божественных благ; делом его было только хранить, а не приобретать сии блага. Но злоумышление врагов соделало его лишившимся того, что имел, не сохранившим того добраго жребия, какой дан ему Богом в самом естестве. Вот смысл предложенных речений. Мысль же сия загадочными словами передана таким образом Сынове матере моея, — говорит невеста, — сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних В немногих словах Писание догматически научает многому. И во первых тому, что подобным сему образом утверждал и Павел, а именно, что все от Бога, и един Бог Отец из Негоже вся (1 Кор. 8, 6), и нет ни одного существа, которое не чрез Него и не от Него имеет бытие; ибо сказано: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть (Иоан. 1, 3). Но поелику вся, елика сотвори Бог, добра зело (Быт. 1, 31); потому что вся премудростию сотворил Он (Псал. 103, 24), то разумному естеству дан дар свободы и присовокуплена сила, изобретающая вожделенное, чтобы имела место произвольность, добро не было чем–то вынужденным и невольным, но вменялось в преспеяние произволению. А как свободное сие движение самовластно ведет нас к тому, что нам угодно; то в естестве существ нашелся некто во зло употребивший свободу, и, по выражению Апостола, соделавшийся обретателем злых (Рим. 1, 30). Он–то, поелику и сам сотворен Богом, нам брат, а поелику самовольно отказался от причастия добра, открыв вход злу и став отцем лжи, то поставил себя в ряду наших врагов во всем, в чем только цель даннаго нам произвола имеет в виду лучшее. Посему от него и для прочих возник повод к утрате благ, что и последовало с естеством человеческим. И бывшая некогда черною, а теперь соделавшаяся доброю, причину потемненнаго вида основательно приписывает таковым сынам матери, научая нас сказанным, что хотя для всех существ одна причина существования и как бы одна матерь и потому все, представляемое существующим, состоит между собою в братстве, но разность произволения разделила естество на дружественное и враждебное. Ибо отступившие от сношения с добрым и отступлением от лучшаго осуществившие зло (потому что нет инаго осуществления злу, кроме отделения от лучшаго) прилагают все старание и всячески промышляют, как и других присоединить к общению в зле. И потому невеста говорит: сынове матере моея (множественным числом показывает многовидность порока) воздвигли во мне брань, — не набегом отвне нападая, но самую душу соделав полем происходящей в ней брани, потому что в каждом идет брань, как толкует Божественный Апостол, говоря: вижду ин закон во удех моих, противувоюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 23). Посему, когда сия междуусобная брань воздвигнута была во мне братьями моими, врагами же моего спасения, сделалась я очерненною, а будучи побеждена врагами, не сохранила и винограда моего, под которым разуметь надобно виноград в раю. Ибо и там человек поставлен был хранити рай (Быт. 2, 15); нерадение же о хранении извергает человека из рая, отступившаго от востока делает обитателем западов. Посему восток является западом. Ибо сказано: пойте Господу возшедшему на запады (Ис. 67, 5 ), чтобы, когда во тме возсияет свет, и тма претворилась в луч света, и очерненная соделалась снова доброю.