Избранные воины Императора

Когда сержант упал на пол, меня окружила толпа. Размахивая цепным мечом в оборонительных связках, выученных за годы тренировок и дуэлей, и делая их настолько инстинктивно, что едва осознавал, я пожинал обильный и отвратительный урожай из отрезанных выступающих частей и извергающегося ихора. Свеже инфицированные солдаты СПО все еще были слишком ошеломлены, чтобы отреагировать, они умирали даже не попытавшись оказать сопротивление и в этот момент я почувствовал небольшое сомнение в своей правоте, сдерживаемый мыслью, что мой долг не только зачистить их, но и нести милосердное избавление. Когда согнулся вокс-оператор и его голова улетела куда-то в неизвестном направлении, я позволил своему пистолету незамеченным упасть у ног на промокший рокрит и схватил трубку, молясь Трону, чтобы аппарат все еще был настроен на ту же частоту, что я помнил.

— Астартес! На помощь! — это все что я успел прореветь перед тем как меня похоронила на скользком полу волна уродливых тел. Конечно, я сопротивлялся как мог, отпинывался и дико вращал цепным мечом, пока его не вырвали из моей хватки и даже возможно кусался, если кто-то оказывался слишком близко, но все это было безнадежно; их было слишком много. Одно мгновение я мог видеть только искаженные лица, их взгляды были пусты и они все еще двигались в жуткой тишине. Никто не кричал, не орал и не проклинал меня, это было самым тревожным. По крайней мере, до тех пор, пока они не разошлись, и я не уставился в глаза генокрада, которого искалечил.

За мою долгую и бесславную карьеру было слишком много моментов, когда я с достаточным основанием был убежден, что пришел мой последний миг, но лишь немногие из них сопровождались таким совершенным чувством абсолютной беспомощности. В большинстве других случаев у меня хотя бы была иллюзия, что я могу хоть как-то воздействовать на результат, сообразив что-то в последний момент. Сейчас же, я вообще ничего не мог сделать, кроме как бесполезно корчиться и разбрасываться такими отборными ругательствами, от которых покраснели бы даже культисты Слаанеш. Хотя это не тревожило крада; его грудь зашелестела, и он невообразимо широко раскрыл свою пасть, демонстрирую чересчур много зубов и добавляя слой липкой слюны к другим неприятным субстанциям, уже текущим по моей шинели.

Что-то шевельнулось в задней части его глотки, и вместо языка появилась толстая, мускулистая трубка. Я вздрогнул, ожидая острую боль в груди и, что хуже, полное разрушение всего, кем я являлся. Буду ли я все еще чувствовать себя собой через пять минут и если нет, меня это вообще будет волновать? Я пытался вспомнить зараженных солдат, которых я знал и с которыми сражался рядом на Кеффии. Они казались совершенно нормальными, ничем не выдавая свою измененную сущность, пока не раскрыли себя, атаковав нас в горячке боя против их выводка. Если я стану как они, с доступом, который я имел в ордене космодесанта и высшие эшелоны Имперской Гвардии, урон, который измененный «я» мог нанести интересам Империума, был бы неисчислим. Даже если не говорить о том, что я был совершенно счастлив, оставаясь самим собой, и перспектива превратиться в марионетку тиранидов от рук таракана-переростка была абсолютно невыносима.

Внезапно нависшее надо мной существо дернулось и затряслось, завопив так, что перекрыло треск поставленного на автоматический огонь лазгана, ливень выстрелов которого прогрыз бронированный панцирь и начал превращать его внутренности в отвратительную мешанину. Снова застигнутый врасплох, разум выводка на мгновение отвлекся, и хватка множества державших меня рук и когтей ослабла.

Этот шанс мне и был нужен. Вырвавшись, я схватил свое оружие, которое все еще, слава Императору, лежало рядом на полу, и повернулся лицом к своему избавителю. Я, по своей природе, скорее оптимист, но никогда не смел надеяться, что ответ на мое послание придет так быстро. Если вообще придет.

— Что, черт возьми, вы все ещё здесь делаете? — спросил я с удивлением, снова размахивая цепным мечом и хаотично треская в разные стороны лаз-разрядами, в уверенности, что в этой плотной толпе они все равно найдут свою цель. Мира сделала секундную паузу, вытащив израсходованную батарею и мгновенно вставив новую, после чего начала обстреливать второго крада короткими точными очередями, видимо, только сейчас обнаружив, насколько быстро их исчерпывает автоматический огонь.

— И это вместо "спасибо за то, что спасли мою шею, миледи", — ответила она саркастически, — о, не берите в голову, комиссар.

Она стояла над телом сержанта, что хотя бы объясняло, откуда она взяла боеприпасы. Не сомневаюсь, что теперь она будет носить их с собой, если, конечно, у неё не пропадет желание играть в солдата.

— Сейчас спасаемся, благодарности позже, — сказал я, прорубаясь в её сторону, — но я действительно рад вас видеть.