Избранный

Я взял наши с мамой чемоданы пошел по лестнице, а она за мной семенила. На втором этажи перед нами предстал узкий коридор и в каждой стене, параллельно друг другу, была дверь, и открыв каждую, мы убедились, что это были две просторные спальни. Не сговорившись, мы вошли по одному в эти комнаты. Моя спальня по метражу превышала ту, что дома. Окно выходило на на чей-то дом, но глупо ожидать здесь вроде морского пейзажа. Цветовая гамма радовало глаз приятным преимущественно синим цветом, а кровать! Я плюхнулся на нее, и надо мной возвышался потолок с причудливыми светящимися лампочками. Меня помимо мягкой постели ожидал отличный бонус в виде ванной комнаты. Теперь можно лежать в ванне сколько вздумается, не причиняя тем самым неудобства другим членам семьи.

Осмотревшись вдоволь, моя радость сменилась какой-то безумной усталостью, и едва дошел до кровати, так и рухнул прямо в одежде. Последней моей мыслью была «Отругают же меня за это…».

Проснувшись от солнечного света, бившего мне сквозь веки, я почувствовал, что спал слишком много, так как ощущение  тяжести охватывало каждую клеточку моего тела. А над моей головой возвышался незнакомый доселе потолок вместо того, привычного домашнего. Дотянувшись до часов на близстоящей тумбочке, я с ужасом увидел на циферблате «13:02». Ешкин кот, я продрых практически половину суток!

После дежурных гигиенических процедур с переодеванием, я спустился на кухню, что находилась со стороны кухни. На столе лежала записка от мамы: «Завтрак в холодильнике, разогрей в микроволновке. Я пошла знакомиться к соседям по приглашению. Скоро буду. Целую».

Поев, я стал пристально изучать обстановку в доме. Не будучи экспертом, я все же осмелюсь предположить, что помимо свежего ремонта, вещи тоже не были в эксплуатации. От всего несло исходил недолговечный флер новизны. Интерьер не был напичкан излишеством, которое неизбежно появляется  при постоянном проживании. Но при этом все сверкало нововведенной чистотой.

Изучив в доме каждый уголок, я испытал острую потребность выйти на улицу, тем более светило солнце, в котором моя потребность еще яснее ощущалась нежели в моем вечно дождливом городе. .

Неподалеку от нашего дома стоял какой-то рослый парень с рыжими кудрями. Его напряженная фигура, слегка мускулистая, выражала полную поглощаемость своим велосипедом. Рядом  с ним лежали несколько инструментов в открытом ящичке, и судя по всему, он явно чинил свой транспорт. Понаблюдав за ним несколько минут издали, чего он собственно не замечал, я подошел к нему и увидел, что у него левая рука…отсутствовала по локоть, из под рукава пестрой рубашки выглядывала культя.

Парень вцепился своими зелеными глазами в меня и усмехнулся:

– Что, испугался? – и он выставил передо мной остаток своей руки, отвлекшись наконец от от ремонта.

– Нет, – поспешил я заверить его в обратном, – я и сам не совсем … – не осмелился добавить «здоров», вдруг его это заденет.

– Тебе что-то нужно? – в его голосе начала проскальзывать нотка раздражения, – а то я сильно занят, велосипед опять «отвалился». Четвертый раз за месяц! Да сколько ж можно-то! – ругнулся, едва не пиная своего несчастного железного коня.

– Могу я тебе чем-то помочь?

Тот вновь взглянул на меня с оценивающим взором, словно думая, посылать ли меня к черту или как. Без понятия, что он себе там надумал, но в его голосе было куда меньше недовольства.

– Ладно, придержи вот здесь, – и я со всей готовностью выполнил его просьбу. Пара нехитрых манипуляций, и он с довольным видом взглянул на результат своей упорной работы. – Спасибо, ты весьма меня выручил. Мучился я, наверное, битых два часа, это ведро прямо просится на мусор, но уж больно к нему прикипел. Меня зовут Дэвид, прости за мою грубость, не люблю когда меня жалеют, тем самым унижают.

– Ничего, мне знакомо то, что ты чувствуешь, так что, я нисколько не обиделся. Да и всегда рад помочь.

– Понимаешь? – в усмешке выражалось недоверие, на что я поспешил заверить его, назвав свой диагноз.

– А, без обид, но это чепуха! Вот не было бы ноги или руки, как у меня, тогда точно был бы повод печалиться. Но я этим не грешу, ну родился таким, чем тут поможешь, если рыдать и стенать.

– А протеза разве нет?

– Почему нет, есть. Но я рассудил, если так было уготовано свыше, то нет в нем надобности. Лежит где-то в чемодане, зря что ли приноравливаться все делать одной рукой. Вон даже велосипед вожу, и ничего.

– Такая позиция не может не восхищать! – тут я слукавил, потому что такое мышление совершенно не движет прогрессом и не способствует к улучшению качества жизни. Так бы и остались в пещере сидеть, а что, тоже можно жить. Но спорить мне совершенно не хотелось, и кто я такой, чтобы первого встречного учить, как ему жить.

– Так ты новенький в городе? Не видел тебя прежде – зажмурившись от яркого солнца, он с любопытством глядел на меня.

– Да, вчера въехали вон в тот дом. – Рукой показал ему на наш особняк. – Вот решил с утра осмотреться, что да как, так что ты первый, с кем я вообще заговорил за сегодня.