Избранный круг

– Все гениальное – просто, – чуть сжав чашечку с кофе, сказал Георг. – Простота есть отличительное качество гения. Прост Пушкин: его стихи доступны даже школьникам младших классов. Очень прост Дарвин: об эволюции слышал, наверное, каждый житель Земли. Прост даже Эйнштейн: суть его теории можно изложить тремя фразами. Правда, здесь наличествует один принципиальный момент. Именно гении создают эту необыкновенную простоту… Точно также и в области аналитического прогнозирования. Мало обладать лишь механической информацией о потоках финансов: набором коэффициентов, сведениями об активах, пассивах и других скучных вещах. Мало знать способы обращения денежных документов. Это, конечно, необходимо, но одного этого еще недостаточно. Надо прежде всего почувствовать соотношение между ними, требуется увидеть «картинку», в которой они, как живые, перетекают друг в друга, – выделить в ней ключевые моменты, связать их, построить интуитивный «сюжет» и не столько уже расчетами, сколько на озарении предсказать кульминацию. Конечно, просто. Все вообще очень просто, если подумать. Однако простота эта – итог гигантской работы…

Он недовольно, как ребенок, насупился. Лариса поспешно накрыла его ладонь своей.

– Здорово ты излагаешь.

– Умение излагать есть качество, необходимое аналитику. Если я не смогу объяснить, кто мне поверит?

– Много приходится говорить?

– С утра до вечера.

– И тебе платят за это?

– Как видишь…

Платили ему, по-видимому, неплохо. Спрашивать о конкретных цифрах Лариса, разумеется, не осмеливалась, но и без расспросов было понятно, что первое впечатление, еще в электричке, не обмануло ее. Скромность скромностью, а деньги у Георга имеются. И причем, не только на ежедневные траты, а именно столько, чтобы о них можно было не думать. Свидетельствовали об этом многие его устоявшиеся привычки. Ездил Георг почти исключительно на такси, общественный транспорт презирал всей душой: людские консервы, не переношу, когда ко мне прижимается что-то потное. Утверждал, что в центре города вообще быстрее ходить пешком. Цветы покупал те, что нравятся, невзирая на цены. А все три кафе в тихих улочках, куда они заходили, хоть и не выделялись ничем среди других, подобных им заведений, однако сразу же давали понять, что – не для обычного посетителя. Лариса даже думать боялась, сколько там стоит не слишком роскошный ужин: вино из бутылки, которую официант обмахивает, прежде чем поставить на столик, легкие, с возвышенными названиями, затейливые салатики, необыкновенная зелень, соусы в фарфоровых соусничках, тарталетки, орехи, стружечки телесного сыра. Ну а кофе там подавали с такими крохотными пирожными, что на первых порах их было просто страшно брать в руки. Обходилось это, наверное, как минимум, в ее месячную зарплату. Если уж банальная пепси-кола стоила раз в десять дороже, чем в киоске на улице.

Лариса всем этим искренне возмущалась. И ее по-настоящему задевало, что Георг в ответ на самые уничижительные ее тирады, произносимые, впрочем, вполголоса, чтобы не слышали официанты, лишь посмеивался, глядя, как она закипает, и снисходительно говорил, что ничего-ничего, денег хватит. Его это почему-то не волновало. Но однажды, когда Лариса буквально есть не хотела от распирающего ее справедливого негодования: нет, представьте себе, чашечка кофе почти тридцать рублей!.. – он как-то посерьезнел, что с ним бывало не часто, дождался паузы в клокочущем монологе, остановил продолжение взглядом, вздохнул, чуть прищурился и, положив вилочку на салфетку, коротко объяснил, что никакой обдираловки здесь в действительности не существует, платят они в пять раз дороже вовсе не за чашечку кофе, кофе здесь не при чем, кофе – это просто условность; платят они за то, чтобы в это кафе ходили только вполне определенные люди.

– Цены в данном случае не средство наживы. Цены – это барьер, который ограждает данное место от посторонних. Нечто вроде допуска на режимное предприятие. Вот посмотри…

Какие-то парень с девушкой именно в эту минуту заглянули в кафе, остановились у стойки и недоуменно воззрились на ценники. Кажется, они не верили своим глазам. Наконец, девушка фыркнула и высоко вздернула брови. Парень тоже закрутил головой, и они, слегка ошарашенные, направились к выходу.

– Видишь. Здесь не за кофе платят, а за спокойствие и комфорт.