Избранный (ЛП)

- Да. Именно там.

- Что бы ты сделал своим ртом? - один пальчик очертил складочки. - Или... нет, ты

бы пустил в ход язык, не так ли, воин. Твой язык...

Она ахнула, коснувшись себя и глядя ему прямо в глаза, хоть и вынужденно

склонив голову набок, поскольку ощущения явно начинали брать верх.

- Ты бы коснулся там языком...

Кор метнулся к ней, двигаясь так быстро, что даже не успел осознать своего

решения кинуться к ней. И он был груб, отбрасывая ее руку прочь и впиваясь ртом в ее

естество, завладевая тем, чего он желал, тем, чем она его дразнила.

Теперь уже ей пришлось вскидывать руки в поисках какой-то внешней опоры. Но

он не собирался этого терпеть. Он дернул ее вниз, укладывая на кафель, шлепнул

ладонями по внутренней стороне бедер и раздвинул ее ноги, глубоко проникая языком и

поглощая ее.

Она сильно кончила ему на лицо, вцепилась руками в его влажные волосы и

потянула до боли. Не то чтобы ему было до этого дело. Он заботился лишь о том, чтобы

проникнуть в нее, заставить ее кричать его имя, пометить ее своими губами и языком.

Этого было недостаточно.

Даже когда ее накрыл оргазм, заставляя ее тело выгибаться над кафелем, плечи ее

приподнялись, груди выставились напоказ, влажная кожа заблестела в тусклом свете, ему

этого было недостаточно.

Кор навалился на нее и глубоко проник членом, пальцами впиваясь в кости ее таза,

удерживая ее на месте и начиная двигаться. Теперь ее груди затряслись от толчков, нижние

зубы застучали о верхние, руки взметнулись в воздух. Но ее глаза горели, ее зверь

подчинялся его зверю.

Он вышел в последнюю минуту, возвышаясь над ней, плечами заслоняя струи

душа. Схватив свою эрекцию, он обошелся с собой еще более грубо, дергая свое естество

и заставляя себя кончить.

Чтобы покрыть ее.

Это была метка связанного мужчины, обычай, выполняемый с той целью, чтобы

любой мужчина в ее присутствии полностью осознавал, что если приблизится к ней, ему

лучше быть настороже.

Она принадлежала другому.

Не как собственность. А как нечто слишком драгоценное, чтобы позволять другим

играть с этим.

Когда Кор закончил с ней, падающие из душа струи начали остывать - не то чтобы

Лейле было до этого дела. Ее воин находился меж ее ног, и он делал то, что делает

мужчина, чтобы заклеймить женщину - древний инстинкт, воспитанный среди рода, чтобы

обеспечить его выживание. Он был примитивен и прекрасен, первобытен и все равно

приветствовался в современном мире.

https://vk.com/vmrosland

По крайней мере, в ее современном мире.

Когда он наконец рухнул на нее, она обхватила руками скользкие плечи и с улыбкой

закрыла глаза.

- Я слишком тяжелый, - пробормотал он ей в шею.

Прежде чем она успела его остановить и сообщить, что ей плевать на возможную

боль в копчике или парочку синяков в будущем, он поднялся и встал на ноги, держа ее на

руках так, будто она была хрустальной.

Выйдя из душа, он взял пушистое полотенце и укутал ее. Затем взял второе, вытер

ей лицо и встал сзади. Бережными движениями он проводил махровой тканью по всей

длине ее волос, скручивая концы и убирая большую часть влаги.

Все это время она наблюдала за ним в зеркале, запоминая каждую деталь его

выражения лица, его тела, его все еще влажных волос и клубившейся силы. Его лицо для

нее было особенно дорого. Жесткие черты и углы смягчились - и у нее сложилось чувство,

что ему не понравилось бы, что она видит эту его уязвимость.

- Сегодня ты будешь в безопасности? - тихо спросил он. - Отправляясь в тот дом? А

потом в Святилище?

- Да. Обещаю тебе. Они не причинят мне вреда.

- И никто больше туда не придет, верно? Никто до тебя не доберется?

- Нет, всем, за исключением Избранных, нужно получить разрешение. Я точно не

знаю, как это работает, но всегда было так. Лишь мои сестры и Праймэйл могут приходить

и уходить, когда угодно.

- Хорошо. Это хорошо.

- Куда пойдешь ты?

Пока она ждала его ответа, сердце ее забилось чаще, потому что ей не нравилась

мысль о том, что он один отправится в Колдвелл - и ее также страшил исход ночи. Чем

скорее он найдет своих мужчин, тем скорее покинет ее.

Когда Кор не ответил, тишина между ними стала почти осязаемой.

- Так вот, я останусь там еще и на день, - она озвучила это, хотя уже рассказывала

ему, каков план. - Но на закате я вернусь в этот дом.

- И я буду здесь, чтобы поприветствовать тебя.

Когда она облегченно выдохнула, Кор отложил полотенце и взялся за расческу.

Начиная с самых кончиков, он продолжал заботиться об ее волосах, аккуратно распутывая

пряди.

- Я буду скучать по тебе, - прошептала она его склоненной голове.

Казалось абсолютно невероятным, что мужчина, столь закаленный войной как он,

мог так прислуживать ей, расческа в его руках казалась такой крохотной, плечи позади нее

казались такими огромными, жесткое лицо приняло невероятно доброе выражение.

- Это всего лишь один день и одна ночь, - он переместился к макушке и казался