Избранный (ЛП)

красивым входом, принимающим мужское возбуждение, сочилось всевозможными

жидкостями и тканями, плоть опухла и исказилась.

Нет, он никогда больше не войдет в нее. Сын или нет, брак или нет, это

извращение, происходящее у него на глазах, он никогда не сумеет забыть.

К счастью, браки по расчету были распространены среди аристократов - не то

чтобы его это волновало обратное. Ее нужды едва ли имели значение.

- Он близок к тебе! - выкрикнула она, запрокидывая голову и царапая пальцами

землю под собой. - Твой сын... он уже близко к тебе!

Харм нахмурился, затем глаза его расширились, и он изменил позу. Она не лгала. По

правде, нечто появлялось из ее внутреннего... это было...

Убожество. Ужасная, деформированная...

Нога. Это была нога?

- Возьми своего сына из моего тела, - приказала она между тяжелыми вздохами. -

Извлеки его из меня и прижми к своему бьющемуся сердцу, зная, что он плоть от плоти

твоей!

Со всем оружием и боевым снаряжением, прикрепленным к его форме, Харм

опустился на колени, когда показалась вторая нога.

- Вытащи его! Вытащи его! - полилась кровь, женщина вновь закричала, а

младенец не изменил своего положения. - Помоги мне! Он не выходит!

Харм держался подальше от корчащегося безобразия и гадал, сколько из тех

женщин, которых он оплодотворил, проходили через это. Всегда ли это было столь

неприятно, или же она просто слаба?

По правде говоря, он должен был позволить ей сделать все самой, но он не доверял

ей. Единственный способ убедиться в том, что его ребенок был мужского пола - это

присутствовать при родах. Иначе с нее могло статья подменить менее желанную дочь

на вожделенного мужеского отпрыска чужих чресл.

В конце концов, это была сделка по договоренности, и он слишком хорошо знал, как

легко такие вещи можно подделать.

Звук, следующим вырвавшийся из открытого горла женщины, был такой

громкости и продолжительности, что оборвал его мысли. Затем последовало кряхтение,

грязные окровавленные руки женщины схватили плоть меж ее бедер и потянули вверх и

наружу, расширяя ее лоно сверху. И когда он с уверенностью подумал, что она умирает,

когда он обдумывал, стоит ли похоронить их обоих - и он тут же решил, что не стоит,

обитатели леса с готовностью поглотят останки - младенец продвинулся наружу,

преодолев какое-то внутреннее препятствие.

И вот оно.

Харм метнулся вперед.

- Мой сын!