Избранный (ЛП)

том, что от одного его вида у нее скрутило внутренности. Она что-то сказала

кормилице, и та, что заботилась о нем всю его жизнь до сего момента, ответила не

сразу. Но потом лицо ее ожесточилось, она выпрямилась, словно подготавливая себя к

бурной вспышке.

Он начал колотить по стеклу.

- Не оставляй меня! Пожалуйста!

Обе женщины отвернулись от него и поспешили к выходу, и он побежал вперед,

чтобы перехватить их прежде, чем они заберутся в экипаж.

- Заберите меня с собой!

Рванувшись вперед, он достиг конца своей цепи, и его тело отлетело назад,

отдернутое за шею. Он жестко приземлился, на мгновение лишившись дыхания.

Женщина в прекрасном платье не обратила внимания, подобрав юбки и пригибая

голову, чтобы сесть в экипаж. А его кормилица спешила следом, держа руку у виска,

чтобы защитить свои глаза от него.

- Помогите мне! - он царапал веревку, обдирая собственную плоть. - Что со мной

станет!

Один из лакеев закрыл позолоченную дверцу. И доджен поколебался, прежде чем

вернуться на свое место сзади.

- Недалеко отсюда есть сиротский приют, - хрипло сказал он. - Освободи себя и

пройди пятьдесят лохенов к северу. Там ты найдешь других.

- Помогите мне! - закричал Кор, когда кучер хлестнул вожжами, и лошади

сорвались с места, экипаж затрясся по грязной проселочной дороге.

Он продолжал вопить, пока не остался в одиночестве, звуки отъезда становились

все тише, угасая в отдалении... пока не осталось ничего.

Когда подул ветер, следы слез на лице заледенели, и сердце его заколотилось в

ушах, из-за чего невозможно было ничего расслышать. От прилива беспокойства и

волнения он так разгорячился, что отбросил назад плащ, и кровь засочилась из ран на

горле, покрывая голую грудь и эти огромные штаны.

Пятьдесят лохенов? Сиротский приют?

Освободить себя?

Такие простые слова, исходившие от угрызений совести. Но ему от них никакой

помощи.

Нет, подумал он. Теперь он полагается лишь на самого себя.

Хоть ему и хотелось свернуться клубочком и зарыдать от страха и горя, он знал,

что ему нужно собраться ради крайне необходимого убежища. И держа это на уме, он

собрал все свои эмоции и обеими руками ухватился за цепь. Наклонившись, он изо всех сил

потянул, стараясь избавиться от оков, звенья которых зазвенели от движения.

Натягивая ее изо всех сил, он подумал, что экипаж, возможно, уехал не так

далеко. Он все еще мог нагнать их, если просто освободится и побежит...