Избранный (ЛП)

тут же выругался, заслоняя лицо предплечьем. Когда сетчатка адаптировалась к свету, он

предпочел бы не смотреть на себя в зеркало над раковинами, но как только он опустил

руку, это было неизбежно.

- Дражайшее Забвение, - прошептал он.

Мужчину, смотревшего на него, было почти не узнать. Изможденное, бледное,

бородатое лицо, выступающие ребра и ввалившийся живот, обвисшая кожа, болтающаяся

под подбородком, на груди и руках. Волосы спутались, отросли причудливыми паклями, и

каждая пора кожи на всем теле, казалось, была покрыта кровью и грязью.

Мойры, когда кто-то относительно чист, можно привести себя в порядок с

помощью полотенца для рук, висевшего у раковины, и достаточного количества мыла. В

его нынешнем состоянии? Ему требовалась автомойка. Возможно, брандспойт.

Мысль о том, что Лейла видела его в таком состоянии, заставила его содрогнуться,

и Кор тут же отвернулся от своего отражения, включая душ за стеклянной перегородкой.

Мгновенно полилась горячая вода, но прежде чем встать под ее струи, он проверил шкафы

и ящики. Обнаруженные им зубная щетка и паста пришлись очень кстати, как и мыло,

шампунь и кондиционер.

Он также взял с собой новую бритву и крем для бритья.

39 Blood letter (с англ.) – кровавая буква, кровавое послание.

https://vk.com/vmrosland

Такое простое действие как чистка зубов едва не довело его до слез. Так много

времени прошло с тех пор, как в его рту ощущалась свежесть. А потом бритье...

избавление от грубой поросли на щеках, челюсти и подбородке вызвало чувство

благодарности в адрес компании-производителя бритвы. А потом шампунь. Он

воспользовался им дважды и оставил на волосах кондиционер, пока отмывал с мылом все

остальное тело.

Помыть спину полностью не получалось, но он сделал что мог.

Когда он наконец вышел, на зеркале образовался конденсат толщиной с шерстяное

одеяло. Вот уж воистину преимущество, учитывая, как он ненавидел свое отражение.

Вытеревшись, он задался вопросом, где можно найти одежду - и действительно, в шкафу

ванной он нашел достаточно длинные для его ног черные нейлоновые штаны на резинке,

которая гарантировала, что они подойдут даже для его усохшей талии и бедер. Черная

футболка была впору на костях плеч, но болталась на остальной части торса. Толстовка с

какой-то надписью на груди.

Он не нашел обуви, но и без того нашел больше, чем надеялся.

Выйдя из спальни, он собирался подняться наверх.

Путь этот оказался без надобности. Избранная Лейла сидела в мягком кресле у

дивана, на низком столике перед телевизором стоял поднос с дымящимся супом, миской

крекеров и стаканом холодного чая.

Ее взгляд метнулся к нему, но не задержался надолго. Он спустился ниже по его

телу, как будто она удивилась, что ему хватило силы принять душ и одеться.

- Я принесла тебе еду, - тихо сказала она. - Ты, должно быть, очень голоден.

- Да.

И все же он понял, что неспособен двинуться. По правде говоря, он намеревался

попрощаться с ней вверху, на кухне.

Он не мог оставаться здесь с ней. Как бы ему этого ни хотелось.

- Садись, - она указала на то место, где он лежал ранее. И конечно же, она убрала

весь беспорядок, оставшаяся после него грязь была вычищена какой-то губкой или

бумажными салфетками. - Тебе нужно поесть.

- Мне нужно идти.

Лейла склонила голову, и при этом в ее светлых волосах заиграли отблески от

светильника под потолком.

- Я знаю. Но... перед уходом.

В голове он услышал ее голос, говорящий: Займись со мной любовью.

- Пожалуйста, съешь это, - прошептала она.

24

Вернувшись в особняк Братства, Вишес пребывал в охрененно дерьмовом

настроении, и по большей части хотел просто пойти в Яму и открыть бутылку Грей Гуза.

Или шесть. Может, двенадцать.

Но когда он обрел форму во дворе, стоя на холодном ветру у осушенного и

укрытого на зиму брезентом фонтана, он знал, что как бы ему ни хотелось сбежать от

ситуации, в которую он сам себя и поставил по доброй воле, он не мог забить на

устроенный им кавардак.

Зашагав вперед, он поднялся по каменным ступеням к главному входу в особняк и

посмотрел на горгулий, взгромоздившихся там, высоко, на краю крыши. Он отдал бы что

угодно за то, чтобы превратиться в одного из этих неодушевленных ублюдков - ни о чем не

волноваться, просто сидеть там и время от времени получать голубиное дерьмо на голову.

Вообще-то, это наверное отстой.

Но какая разница.

https://vk.com/vmrosland

Дернув за дверную ручку, он вошел в вестибюль и показал свою морду камерам

безопасности. Когда Фритц открыл и выдал свое обычное радостное приветствие, Вишес

сумел лишь кое-как сдержаться, чтобы не сорваться на бедном доджене.

Вверх по главной лестнице. Через три ступеньки.

А затем он очутился перед закрытыми двойными дверями в кабинет Рофа. По ту

сторону он слышал голоса, даже целый град голосов, но простите-извините, его доклад