Избраное

Крик влетел пронзительный, звенящий,

Заглушив застольный звон и гул.

Он как будто стужей леденящей

Прямо в душу каждому дохнул.

Сразу наступила тишина…

– Грабят, – кто-то произнес несмело. –

Только наше дело – сторона.

Никому ведь жить не надоело.

Но хозяин, встав, ответил строго:

– Что мы, люди иль какие звери?

Лезь, мол, в норку, если где тревога… –

И пошел, скрипя протезом, к двери.

Но уже, его опередив,

Кинулась Варвара в коридор.

Вся – один стремительный порыв,

Вниз… скорей! По лестнице во двор…

Пусть на ней не сапоги кирзовые,

Не шинель. Пускай на ней давно

Платье-креп и туфельки вишневые,

Но душа ведь та же все равно!

В ночь метнулись две плечистых тени…

И Варвара тотчас увидала

Женщину, что, подогнув колени,

Как-то странно наземь оседала…

Сжав лицо обеими руками,

Женщина стонала глухо, редко,

А сквозь пальцы темными ручьями

Кровь лилась на белую жакетку.

И когда сознание теряла,

Сотрясая Варю зябкой дрожью,

Все к груди зачем-то прижимала

Сумочку из светло-синей кожи.

Раны, кровь Варваре не в новинку.

Нет бинтов – и так бывало тоже.

С плеч долой пунцовую косынку!

– Милая… крепись… сейчас поможем…

Стали быстро собираться люди:

Слесарь, бабка, дворник, два солдата.

Рыбаков шагнул из автомата:

– Я звонил. Сейчас машина будет.

В это время появился тот,

Кто обязан первым появляться.

Строгий взгляд, фуражка, грудь вперед.

– Граждане, прошу не собираться!

Позабыв давно о платье новом,

Кровь на нем (да разве тут до бала!),

Варя, сев на камень перед домом,

Раненую за плечи держала.

Вот гудок, носилки, санитары…

– Где она? Прошу посторониться! –

Раненая вскинула ресницы

И на миг поймала взгляд Варвары.

Словно что-то вымолвить хотела,

Но опять поникла в забытьи.

Врач спросила Варю: – Вы свои?

Вы подруги? Как здесь было дело?

Впрочем, можно говорить в пути.

Вы могли бы ехать? Дайте свету!

Да, все ясно… Тише… не трясти…

На носилки… так… теперь в карету!

Варя быстро обернулась к мужу:

– Знаешь, нужно что-то предпринять!

Я поеду. Вдруг ей станет хуже,

Может, дома дети или мать…

Улыбнулась: – Не сердись, мужчина,

Ты ступай к гостям, а я потом. –

Резко просигналила машина

И, взревев, исчезла за углом.