Избушка, избушка, повернись…

Трубников понял, что говорить с ней бесполезно. Он встряхнул Леонида, поднял его на ноги, повел к двери.

– Куда вы его? Там дождь! Там ветер! – закричала Римма.

– Сестричка. Помоги! – в унисон ей взвыл басом Леня, – мне холодно!

Трубников провел Леонида под дождем, посадил в машину со связанными руками. Римма стояла на крыльце, прижимая к груди цветок.

У меня было тяжелое детство

Они приехали на Таганрогское шоссе, свернули в переулок. Подъехали к офисному зданию. Трубников пинками выгнал Леонида из машины.

– Руки развяжи, – плаксиво сказал Леонид, – у меня было тяжелое детство. Меня мама часто била, а Римма смотрела. Думаешь, почему она все терпит? У нее с детства страх. Развяжи! Я же в тапочках! Почти босой! Под дождем!

Трубников молча смотрел на него. С трудом закурил, мешали ветер и дождь. Леонид перестал гнусавить, смотрел на него со злобой.

– Где стояла Оля? – спросил у него детектив.

– Ты не ее месте стоишь. Ты следующий!

– Где машину взял?

– У Риммы в гараже!

– Сколько тебе Шаталов за это заплатил?

– Кинул! Сказал, что у ней в сумке двести тыщ. Я ее сбил, обыскал. Нет денег!

– За Кузнецова тоже двести тысяч? Тоже кинул?

– Пошел ты! – И Леонид выругался, потом зашелся кашлем, согнувшись до земли.

– На шторах в гостиной Кузнецовых остались жирные пятна от твоего стелланина. Под ногтями Панкратовой осталась твоя кожа! У тебя все лицо исцарапано! За нее тоже двести тысяч?

– Не корысти ради, – до самых ушей улыбнулся Леонид, – не корысти ради! Хотя денежки мне тоже нужны! Мы с мамочкой и сестричкой в коммуналке жили. Я соседского кота в туалете повесил. Не корысти ради! У других соседей попугая из клетки достал и в морозилку!

Он засмеялся, снова зашелся кашлем, согнулся пополам. Трубников курил, наблюдал за ним. Он перестал кашлять, с ухмылкой посмотрел на детектива. Трубников вспомнил слова Саши о «хвосте» и его омерзительной ухмылке, от которой мороз по коже. Дождь утих, из-за туч выглянула луна, осветив исцарапанное и гнусное лицо Леонида. Он сплюнул в сторону детектива:

– И тебя надо взять и убить! Взять и убить!

Трубников позвонил Лагутину, ожидал услышать упреки, что снова будит ночью.

– Я в машине, – ответил Лагутин, – еду в Ростов. Возвращаюсь из Пешково Азовского района. Еще один труп. Главный бухгалтер Потнева разбилась на своей машине. Гнала с бешеной скоростью. Перед этим кого-то навещала в психиатрической больнице. Кого? Сейчас ночь, я пока не стал выяснять.

– Шаталова навещала. Нашел, где спрятаться!

– Я уже говорил, что Шаталов не мог убить Кузнецова, у него рост малый!

– Малый, зато удалый. Приезжай на Таганрогское шоссе, я жду тебя возле офиса «Избушки». Убийца рядом со мной. Сдам с рук на руки. И доказательства тоже.

– Какие доказательства?

– Симку, с которой позвонили Барковскому в тот воскресный вечер. И двести тысяч рублей. Приезжай, я жду.

Приехал Лагутин, познакомился с Леонидом. Открыли офис. Трубников указал на деньги, которые Оля получила от Шаталова и спрятала у себя под столом. Леонида увезли, чему он был очень рад, потому что промок и продрог.

Исчезли тучи, появилось утреннее солнце. Ветер утих.

– Чем же Оля могла шантажировать Шаталова? – удивился Лагутин.

– Спроси у Шаталова. Если верить Славе, то Кузнецов перевел на офшорный счет более трехсот миллионов рублей, выданных за несколько лет кредитными организациями на приобретение тракторов и другой техники. У Шаталова заболел внук, понадобились деньги. Очевидно, Кузнецов не дал ему на лечение внука ни гроша. А тут Леонид из тюрьмы вышел, работу искал. Шаталов предложил ему подзаработать.

Муж дочери купил Шаталову симку на московском вокзале. Оказывается там можно купить без паспорта. Я наобум спросил, попал в цель! Сам не ожидал, что дочь Шаталова сама отдаст симку! Шаталов позвонил сначала Барковскому, потом в полицию. А Кузнецова, Панкратову, Булавинова и Олю убил Леонид.

Почему Тамара Щукина не сказала, что это Шаталов попросил ее пригласить Римму? Может быть, боялась попасть в разряд соучастников из свидетелей? И что могла знать Оля? Пожалуй, ничего. О чем-то догадалась. Пригрозила оглаской, шумом. Она могла просто шутя при людях обвинить его в убийстве Степана Кузнецова, то есть пригрозить ему этим. Распогодилось! Птицы поют.

– Если все это правда, то на деньгах из-под стола Оли должны быть пальцы Шаталова и ее пальцы. Проверим. А я вчера прокурору о необходимости проверки… Я уже двое суток не спал! Седьмой час. Успею домой заехать, хотя бы поесть сидя за столом, а не на ходу.

Они уехали. К офисному зданию потянулись люди. Пришла Алиса. Удивилась, что нет Потневой, нет Шаталова. Удивилась, получив от прокурора требование о предоставлении документов в рамках назначенной проверки.

– Как же так? – говорила сама с собой Алиса, – ведь восьмого марта был принят федеральный закон, который ввел мораторий на проверки!

Две сестры Потневой плакали обнявшись. Они не понимали, зачем Лилия поехала в такую страшную погоду в Пешково? При чем здесь Пешково?