Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой

– Прости, Настасья, но нет, никто и никогда о тебе уже не вспомнит в том мире. Когда ты из-за опасности погибнуть открыла портал, то сработало равновесие: попав в этот мир, все моментально забыли о тебе в том мире! И теперь тебе придется налаживать жизнь здесь. Других вариантов нет. – Пожав плечиками, ответил Ростик.

– У-у-у, – вою я, дергая на себе рыжие, точно огонь волосы. – Ма-а-а-ама-а-а!

– Настя, – попытался успокоить меня кот, но у него ничего не вышло.

– Мамочка-а-а! У-у-у-у! – и слезы по щекам ручьем. – Ну почему? Я ведь так молода! Я жить хочу-у-у! Домой хочу-у-у! Папуличка! Бабулечка! А-а-а!

– Не плачь…

А я реву белугой, не имея ни желания, ни сил остановиться – так жаль себя, что словами не передать.

– Настасья, – снова обратился ко мне Ростик, недовольно дергая носом и усами, – прошу тебя, успокойся.

– Да как же я могу успокоиться, меня никто не помни-и-ит, никто не люби-и-ит! – вою, бегая по поляне, и методично вырываю волосы с головы.

– Да прекрати ты уже! Зато у тебя есть шанс, что в этом мире запомнят! – рявкнул кот. – Или что, ты тут приведением бестелесным по поляне носишься и воешь, как голодный расфуфырь с болота?

– Чего? – тут же остановилась, как вкопанная. – А это еще кто?

– Так, – устало покачал головой Ростик, – об этом завтра. И поверь, когда проснешься, то забудешь абсолютно обо всем, чтобы было с тобой до того, как ты попала сюда. А теперь, неугомонное ты создание, спи!

И он что-то тихо-тихо прошептал, от чего я зевнула, потерла глазки, затем зевнула еще раз и, присев под деревом, чья тень отлично скрывала от полуденной жары и палящего солнца, тут же вырубилась.

– Ох, горе ты луковое, – снова покачал головой хранитель, и устроил свою пухлую тушку возле моих ног, положив тяжеленную голову мне на колени. – Чую, намаюсь я с тобой еще. Ох, намаюсь.

Глава 4

– М-м-м, – потянулась до хруста в косточках, довольно улыбаясь. Давно я так не спала.

– О, проснулась, спящая красавица, – услышала смешок в свою сторону. – Тогда вставай, нечего тут валяться без дела.

– Ох, Ростик, – сладко зевнула я, снова потянувшись, – вот заразы ты мохнатая. Совести у тебя ни на грамм нету.

– Знаю, – хмыкнул мохнатый, проходя совсем близко от меня и, словно ненароком, задевая своим пушистым хвостом мой нос.

–А-а-апчхи! – раздалось оглушительное, и вредно хихикающий кот, быстрыми перебежками удаляющийся от меня, уселся недалеко от выхода из избы. – Ну, язва мохнолапая, я тебе устрою, – пригрозила ему кулаком, хотя прекрасно понимала, что ничего я ему не сделаю – жалко шерстку портить.

– Ага, как же, устроит она, – весело ощерился Ростик, тут же пересаживаясь поближе к двери. Ага, значит, все же опасается меня. И тут до меня кое-что дошло:

– Ой! – мгновенно подпрыгнула я с удобной лежанки, теперь принимая сидячее положение. – А как это я тут оказалась? Я ж под деревом уснула.

– Уснула, – кивнул кот, подтверждая мои слова, – да вот только ночью на улице не безопасно, потому и пришлось уволочь тебя в избу, а не то какой зверь бы тобой полакомился. Звери они, знаешь ли, такие – разрешения у тебя спрашивать не станут, просто кусок с ляжки оттяпают и…

– Вот давай без подробностей! – прервала его тираду. – Уволок, и ладно, не надо мне страшилки рассказывать.

Кот на это лишь хмыкнул, но промолчал. Правильно, не стоит меня злить.

Огляделась по сторонам: небольшая комнатушка с огромной русской почкой почти по середине, небольшой стол и длинная скамейка вдоль него, накрытая вязаными покрывалами, на полу «дорожки» с красивыми узорами, на стенах травки сушенные да полки с различными склянками. За печкой разглядела какую-то то ли бочку, то ли кадку – фиг его разберет, но зато в этом нечто удобненько так расположилась «мохнатая» метла. Да уж, похоже никто давненько ей никто прутики-то не менял.

–Ростик, – обратилась к довольному коту, внимательно следящим за моим поведением. – А чей это дом, м?

– Твой, – как ни в чем не бывало, ответил он, укладываясь у порога, но продолжая все так же внимательно наблюдать за мной.

– Как это мой? – не поняла я, почесав макушку, тем самым растрепав и до того не идеально лежащие на голове волосы.

– Скажем так, – хмыкнул он, – по наследству досталось от прежней хозяйки.

– Да? – удивленно изогнула бровь, продолжая осмотр помещения. – А чего мне тут делать?

– Ну как что, – устало отозвался Ростислав, зевая во весь свой клыкастенький рот, – жить, Настасья. А еще…

– Что? – тут же подалась вперед, заинтересованно его слушая.

– А еще на тебе ответственность за всю живность лесную! – гордо выпятив грудь, уведомил меня этот мохнатый комок шерсти.

– Чего?! – опешила от его заявления. – Да на кой мне это нужно?

– Ну, может и не нужно, но выбора у тебя все равно нет, – упрямо вздернув мордочку вверх, выдал этот… кошак, одним словом.

– Почему?

– Да потому, что ведьмы ты потомственная, Настасья, – как маленькому ребенку начал разъяснять он. – Вот скажи, что ты помнишь из своего прошлого?

Я призадумалась. А и правда, что я помню?