- А еще мы сможем, выделив соединение, регулирующее ход фотосинтеза, производить его искусственно, - речь Митта звучала теперь твердо и совершенно уверенно. - Только не вздумай вообразить, что я говорю все это, чтобы ты мог спокойно спать и не дрожать за свою шкуру. Да, мы не уйдем с Корнуэллы, пока не воскресим ее. Но ты, сколько жить будешь, останешься в глазах всех ее убийцей!..
- Требую прекратить наглые оскорбления и угрозы в мой адрес! Я буду жаловаться! Степень моей вины может определить только Верховная комиссия! - Мэрфи понимал и чувствовал, что он сейчас смешон, что изо рта вырываются совсем не те слова, которые надо бы сейчас сказать, но ничего другого почему-то не получалось...
А Митт уже не слушал его. Комиссара обступили со всех сторон прибывшие коллеги. Они что-то торопливо рассказывали, дружески хлопали по плечам, нетерпеливо расспрашивали... На несколько секунд Митт снова повернулся в сторону Мэрфи, и вице-председатель не поверил своим глазам - усталое небритое лицо космобиолога светилось радостной улыбкой!
В динамике шлема раздался голос диспетчера, объявлявшего о прибытии пассажирского челнока. Вице-председатель опустил на лицевую часть шлема самый плотный, почти непрозрачный светофильтр и зашагал по полю.
- Мистер Мэрфи! - голос Чука заставил его обернуться. - Мистер Мэрфи! Я хочу сказать... Пусть этот тип не надеется... Не бывать на Корнуэлле саранче! Силенок у него на такое не хватит...
"Господи - подумал Мэрфи. - С какими идиотами приходится иметь дело!"