Издатель

«Но зачем делать перевод, если можно параллельно запустить собственный сериал — литературный», — размышлял Сивый, смотря на десяток пар глаз, горящих от перспективы стать частью будущей редакции и привнести в неё свою частичку.

Борис Дмитриевич коротко объяснил свою задумку собравшимся.

— Но если не ошибаюсь у Бернарду Гимарайнша написана всего одна книги про рабыню Изауру… — задумчиво припомнила Ленка.

«В точку», — подметит Сивый про себя, но вслух сказал:

— Представь просто на секундочку, что наша редакция совершенно случайно найдёт рукописи, которые не были изданы при жизни автора, но они расскажут о новых приключениях Изауры.

— Найдут? Ты знаешь где искать?

Сивый хотел ответить, но Бондариха перебила.

— Алла, если ты ещё не поняла, он хочет чтобы мы написали Изауру вместо Гимарайнша, — фыркнула Машка Бондарь, резко поднимаясь из-за стола. — Неинтересно Сивый, руки прочь от великой литературы!

Она развернулась и спешно вышла из аудитории.

— Это правда? — последовал вопрос Борису Дмитриевичу.

— Мы сделаем ровно то, что хочет читать читатель, — пожал плечами Сивый и терпеливо объяснил. — Задача писателя разве не заключается в том, чтобы удовлетворять читательский интерес? Если не мы, то это обязательно сделает кто-то другой. Вместо нас.

— И ты хочешь это преподнести как уникальную находку…

— Все так, ещё раз мы даём читателю ровно то, чего он ждёт, — подтвердил Борис Дмитриевич.

Студентки начали подниматься со своих мест и уходить. Кто крутил пальцем у виска, кто головой качал. Не одной Машке задумка показалась кривой.

— Вот пусть кто-то другой пачкает наследие Гимарайнша своими грязными руками, — бросила Алла, захлопывая дверь аудитории.

Единственная, кто осталась — Ленка, она все также смотрела на Сивого преданными глазами:

— Я в деле Шулько, распоряжайся!

Глава 19

«Человек плохо разбирающийся в людях, всегда склонен к „хорошим“ разборкам».

Владимир Кудрявцев.

Время тикало и подходило незаметно к забитой стрелке с Зябликом на заднем дворе института. Следовало прежде избавиться от компании Ленки, и Борис Дмитриевич засобирался, давая понять неугомонной девчонке, что впереди его ждёт одно важное дело, в котором присутствие рядом дамы будет считаться совершенно нежелательным и даже проблематичным.

— Отлучиться мне надо, а ты ступай домой. Спасибо тебе за все, выручаешь.

Ленка внимательно выслушала с совершенно каменным выражением лица, а потом схватила канцелярский нож, нашедшийся в принадлежностях на столе преподавателя. Маленький такой, тоненький, но жутко острый.

— Чкаловские, да Боря? — нахмурилась она. — У теб с ними будет встреча? Так! Ничего не знаю, но я пойду с тобой — надо драться, буду драться.

— Лен, все хорошо — попытался успокоить девчонку Сивый.

«Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт», — восхищено подумал Борис Дмитриевич, глядя на миниатюрную хрупкую девчонку.

— Точно в порядке? Ты меня не обманываешь? — упиралась Семейка.

— Я просто хочу чтобы ты пошла домой и легла отдыхать, завтра у нас очень насыщенный день намечен, — с этими словами Борис Дмитриевич наклонился и аккуратно поцеловал Ленку в лоб.

— Ладно… как скажешь, — смущенно прошептала она — Я тогда тут приберусь, закрою аудиторию и передам ключи сторожу на вахту… ну и домой пойду, день завтра действительно тяжёлый.

— Ты только знаешь что сделай, к соседу своему загляни, скажи, что завтра с ним подписываться будем. Попроси чтобы он в гараж пришёл.

Сивый, улыбаясь кончиками губ, забрал у неё канцелярский нож, положил обратно на стол. Грозная штука в правильных руках. Можно так порезать, если уметь бить, что не дай боже. Однако Борис Дмитриевичу канцелярский нож без надобности сейчас.

Вернее сказать, он не совсем дурак, чтобы ходить на стрелку с Зябликом с пустыми руками, но хотелось верить, что до «полных рук» удастся не довести.

Борис Дмитриевич вышел из кабинета, оставив Ленку в аудитории, и бодрым шагом двинулся по пустому коридору, насвистывая себе мелодию под нос.

На выходе попрощался с охранником, который досмотрел «Поле чудес».

— Сколько ещё вас там? — спросил тот. — Ночь считай на дворе.

— Семейка Лена наша староста вам ключи передаст, мы уже закончили, — пояснил Борис Дмитриевич.

И с этими словами вышел из здания, сбежав по ступенькам. Втянул ноздрями прохладный вечерний воздух и решительно двинулся на задний двор института, где и была забита стрелка с пацанами. В том, что Зяблик придёт не один, Борис Дмитриевич нисколечко не сомневался, поэтому не удивился, когда на заднем дворе увидел троицу ребят, напряжённо дожидавшихся появления оппонента.

Сивый также вразвалочку подошёл и встал напротив троицы, окинув всех поочерёдно тяжёлым взглядом.

— Здоров пацаны.

Приветствием на приветствие никто не ответил.

— Ты че один сюда пришёл? — искренне удивился Зяблик.

— Мне няньки не нужны, я мальчик самостоятельный. Вопросы свои решаю сам.

— Тебе же хуже! — фыркнул Зяблик.

— Поговорим? — предложил Борис Дмитриевич.